ЖИТЕЛИ ГОР НОВОЙ ГВИНЕИ Кума и каимби выделяются среди всех народов мира, связанных с употреблением галлюциногенов. Повсюду наркотические растения используются в религиозных и магических ритуалах. Однако эти племена, обитающие в горной части Новой Гвинеи, используют

Кайнозойская эра Кайнозойская эра - эра новой жизни - началась около 67 млн. лет назад и продолжается в наше время. В эту эру сформировались современный рельеф, климат, атмосфера, животный и растительный мир, человек.Кайнозойская эра разделяется на три периода:

19. Зарождение новой теории эусоциальности Правильная реконструкция эволюционных истоков сложной биологической системы возможна только в том случае, если она рассматривается как кульминация многостадийного процесса, каждую стадию которого необходимо проследить от

12.7. На пороге новой научной революции Авторы всех работ, которые отличает глубокий анализ проблемы психики и сознания, подчеркивают, сколь мизерны наши знания в этой области. «Надежных критериев наличия сознания нет», – пишет В. М. Аллахвердов и добавляет, что никто не

Представление о том, как зарождалась жизнь в древние эры Земли дают нам ископаемые остатки организмов, однако распределяются они по отдельным геологическим периодам крайне неравномерно.

Геологические периоды

Эра древней жизни Земли включаютв себя3 этапа эволюции растительного и животного мира.

Архейская эра

Архейская эра - древнейшая эра в истории существования . Ее начало берет отсчет около 4 миллиардов лет назад. А продолжительность - 1 миллиард лет. Это начало образования земной коры в результате деятельности вулканов и воздушных масс, резких смен температуры и давления. Идет процесс разрушения первичных гор и образование осадочных пород.

Наиболее древние археозойские слои земной коры представлены сильно измененными, иначе - метаморфизированными породами, поэтому они и не содержат заметных остатков организмов.
Но совершенно неверно на этом основании считать археозой безжизненной эрой: в археозое существовали не только бактерии и водоросли , но и более сложно устроенные организмы .

Протерозойская эра

Первые достоверные следы жизни в виде крайне редких находок и не качественной сохранности встречаются в протерозое , иначе - эре «первичной жизни». Продолжительность протерозойской эры принимают около 2 млн. лет

В породах протерозоя обнаружены следы ползания кольчатых червей , иглы губок , раковинки простейших форм плеченогих , остатки членистоногих .

Плеченогие, отличавшиеся исключительным разнообразием форм, были широко распространены в древнейших морях. Они встречаются в отложениях многих периодов, особенно следующей, палеозойской эры.

Раковина плеченогого «Хориститес Москвензис» (брюшная створка)

До наших дней сохранились только отдельные виды плеченогих. Большая часть плеченогих имела раковину с неравными створками: брюшная, на которой они лежат или прикрепляются к морскому дну при помощи «ножки», обыкновенно была больше спинной. По этому признаку в общем нетрудно узнать плеченогих.

Незначительное количество ископаемых остатков в протерозойских отложениях объясняется уничтожением большей части их в результате изменения (метаморфизации) содержащей породы.

Судить же о том, насколько в протерозое была представлена жизнь, помогают отложения известняков , превратившихся затем в мрамор . Своим происхождением известняки, очевидно, обязаны особого вида бактериям, выделявшим углекислую известь.

Наличие в протерозойских отложениях Карелии прослоек шунгита , похожего на уголь антрацит, позволяет предполагать, что исходным материалом для образования его послужило накопление водорослей и других органических остатков.

В это далекое время древнейшая суша все же не была безжизненна. На огромных просторах пока еще пустынных первичных материков расселялись бактерии. При участии этих простейших организмов происходило выветривание и разрыхление горных пород, слагавших древнейшую земную кору.

По предположению российского академика Л. С. Берга (1876-1950), изучавшего как зарождалась жизнь в древние эры Земли, в это время уже начали формироваться почвы - основа дальнейшего развития растительного покрова.

Палеозойская эра

Отложения следующей по времени, палеозойской эры , иначе -эры «древней жизни», которая началась около 600 млн. лет тому назад, резко отличаются от протерозойской обилием и разнообразием форм еще в самом древнем, кембрийском периоде.

На основе изучения остатков организмов можно восстановить следующую картину развития органического мира, свойственную для этой эры.

Различают шесть периодов палеозойской эры:

Кембрийский период

Кембрийский период был описан впервые в Англии, графство Кембрий, откуда и пошло его название. В этот период вся жизнь была связана с водой. Это красные и сине-зеленые водоросли, известняковые водоросли. Водоросли выделяли свободный кислород, что дало возможность развитию организмов, потребляющих его.

Внимательное изучение сине-зеленых кембрийских глин , которые отчетливо заметны в глубоких разрезах речных долин под Петербургом и особенно в приморских районах Эстонии, позволило установить в них (посредством микроскопа) присутствие растительных спор .

Это определенно говорит о том, что некоторые виды , существовавших в водоемах с древнейших времен развития жизни на нашей планете, перебрались на сушу приблизительно 500 миллионов лет назад.

Среди организмов, населявших древнейшие кембрийские водоемы, исключительным распространением пользовались беспозвоночные. Из беспозвоночных, кроме мельчайших простейших - корненожек, широко были представлены черви, плеченогие и членистоногие .

Из членистоногих это прежде всего различные насекомые, особенно бабочки, жуки, мухи, стрекозы. Они появляются значительно позже. К этому же типу животного мира, кроме насекомых, принадлежат также паукообразные и многоножки .

Среди древнейших членистоногих особенно много было трилобитов , похожих на современных мокриц, только значительно крупнее их (до 70 сантиметров), и ракоскорпионов, достигавших иногда внушительных размеров.

В теле трилобита отчетливо выделяются три доли, недаром он так и называется: в переводе с древнегреческого «трилобос» - трехдольный. Трилобиты не только ползали по дну и зарывались в ил, но могли также и плавать.

Среди трилобитов преобладали в общем некрупные формы.
По определению геологов, трилобиты - «руководящие окаменелости»- характерны для многих отложений палеозоя.

Руководящими называются окаменелости, преобладающие в данное геологическое время. По руководящим окаменелостям обычно легко определяется возраст тех отложений, в которых они найдены. Наибольшего расцвета трилобиты достигали в ордовикский и силурийский периоды. Исчезли же они в конце палеозойской эры.

Ордовикский период

Ордовикский период характеризуется более теплым и мягким климатом, о чем говорит присутствие известняков, сланцев и песчаников в отложениях пород. В это время значительно увеличивается площадь морей.

Это способствует размножению крупных трилобитов, от 50 до 70 см. длиной. В морях появляются морские губки, моллюски, и первые кораллы .

Силурийский период

Как же выглядела Земля в силурийский период ? Какие изменения произошли на первозданных материках? Судя по отпечаткам на глине и другом каменном материале, можно определенно говорить о том, что в конце периода на побережьях водоемов появилась первая наземная растительность.

Первые растения силурийского периода

Это были небольшие листостебельные растения , напоминавшие скорее морские бурые водоросли, не имеющие ни корней, ни листьев. Роль листьев исполняли зеленые последовательно ветвящиеся стебельки.

Научное название этих древнейших прародителей всех наземных растений (псилофиты, иначе - «голые растения», т. е. растения без листьев) хорошо передает их отличительные особенности. (В переводе с древнегреческого «псилос» -лысый, голый, а «фитос» - ствол). Корни у них тоже были неразвиты. Росли псилофиты на заболоченных топких почвах. Отпечаток в породе (справа) и восстановленное растение (слева).

Обитатели водоемов силурийского периода

Из обитателей морских силурийских водоемов следует отметить, кроме трилобитов, кораллы и иглокожих - морские лилии, морские ежи и звезды .

Морские лилии, остатки которых найдены в отложениях, очень мало были похожи на хищных животных. Морская лилия«Акантокринус-рекс», означает в переводе «колючая лилия-царь». Первое слово образовано из двух греческих слов: «аканта» - колючее растение и «кринон» - лилия, второе латинское слово «рекс» - царь.

Огромным количеством видов были представлены головоногие моллюски и особенно плеченогие. Кроме головоногих, имевших внутреннюю раковину, как белемниты , широким распространением пользовались в древнейшие периоды жизни Земли головоногие с наружной раковиной.

Форма раковины была прямая и согнутая спиралью. Раковина последовательно делилась на камеры. В самой большой-наружной камере помещалось тело моллюска, остальные были заполнены газом. Через камеры проходила трубка - сифон, позволявшая моллюску регулировать количество газа и в зависимости от этого всплывать или погружаться на дно водоема.

В настоящее время из подобных головоногих моллюсков сохранился один только кораблик со свернутой спиралью раковиной. Кораблик, или наутиллюс , что одно и то же, в переводе с латинского - житель теплого моря.

Раковины некоторых силурийских головоногих, как например ортоцерас (в переводе с древнегреческого «прямой рог»: от слов «ортое» - прямой и «керас» - рог), достигали гигантских размеров и были похожи скорее на прямой двухметровый столб, нежели на рог.

Известняки, в которых встречаются ортоцератиты, так и называются ортоцератитовыми известняками. Квадратные плиты известняка широко использовались в дореволюционном Питере для тротуаров и на них нередко отчетливо были видны характерные разрезы раковин ортоцератитов.

Замечательным событием силурийского времени было появление в пресных и солоноватых водоемах неуклюжих «панцирных рыб », имевших наружный костяной панцирь и не окостеневший внутренний скелет.

Позвоночному столбу у них отвечал хрящевой тяж - хорда. Панцирники не имели челюстей и парных плавников. Они были плохими пловцами и потому придерживались больше дна; пищей им служил ил и мелкие организмы.

Панцирная рыба птерихтис была в общем плохим пловцом и вела природный образ жизни.

Можно полагать, что ботриолепис был уже значительно подвижнее птерихтиса.

Морские хищники силурийского периода

В более поздних отложениях встречаются уже остатки морских хищников , близких к акулам. От этих низших рыб, обладавших тоже хрящевым скелетом, сохранились только зубы. Судя по величине зубов, например из отложений каменноугольного возраста Подмосковья, можно заключить, что хищники эти достигали значительных размеров.

В развитии животного мира нашей планеты силурийский период интересен не только тем, что в его водоемах появляются далекие предки рыб. В это же время совершилось и другое не менее важное событие: из воды выбрались на сушу представители паукообразных, среди них - древние скорпионы, еще очень близкие к ракоскорпионам.

Справа, вверху - вооруженный странными клешнями хищник -птериготус, достигавший 3 метров, слава - эвриптерус - до 1 метра длиной.

Девонский период

Суша - арена грядущей жизни - постепенно принимает все новые черты, особенно характерные для следующего, девонского периода. В это время появляется уже древесная растительность, сначала в виде низкорослых кустарников и небольших деревьев, а затем и более крупных. Среди девонской растительности мы встретим хорошо всем знакомые папоротники, другие растения напомнят нам изящную елочку хвоща и зеленые канатики плаунов, только не стелющиеся по земле, а гордо поднимающиеся кверху.

В более поздних по возрасту девонских отложениях появляются также папоротникообразные растения, которые размножались не спорами, а семенами. Это - семенные папоротники, занимающие переходное положение между споровыми и семенными растениями.

Животный мир девонского периода

Животный мир морей девонского периода богат плеченогими, кораллами и морскими лилиями; трилобиты начинают играть уже второстепенную роль.

Среди головоногих появляются новые формы, только не с прямой раковиной, как у ортоцераса, а со спирально закрученной. Называются они аммонитами. Свое название они получили от египетского бога солнца Аммона, вблизи развалин храма которого в Ливии (в Африке) впервые были обнаружены эти характерные ископаемые.

По общему виду их трудно спутать с другими окаменелостями, но в то же время необходимо предупредить юных геологов о том, как нелегко бывает определять отдельные виды аммонитов, общее количество которых исчисляется не сотнями, а тысячами.

Особенно пышного расцвета достигли аммониты в следующую, мезозойскую эру.

Значительное развитие в девонское время получили рыбы. У панцирных рыб укоротился костный панцирь, что сделало их более подвижными.

Некоторые панцирные рыбы, как например девятиметровый гигант динихтис, были страшными хищниками (по-гречески «дейнос» - страшный, ужасный, а «ихтис» - рыба).

Девятиметровый динихтис представлял, очевидно, большую угрозу для обитателей водоемов.

В девонских водоемах существовали еще и кистеперые рыбы, от которых произошли двоякодышащие рыбы. Такое название объясняется особенностями строения парных плавников: они узки и, кроме того, сидят на оси, одетой чешуей. Этой особенностью кистеперые отличаются, например, от судака, окуня и других костистых рыб, именуемых лучеперыми.

Кистеперые-предки костистых рыб, которые появились значительно позже - в конце триаса.
Мы не имели бы и представления о том, как именно выглядели в действительности кистеперые рыбы, жившие не меньше 300 миллионов лет назад, если бы не удачные уловы за в середине ХХ столетия у берегов Южной Африки редчайших экземпляров современного их поколения.

Обитают они, очевидно, на значительных глубинах, почему и попадаются так редко рыбакам. Пойманный вид был назван латимерией. Она достигала 1,5 метра длины.
По своей организации близки к кистеперым двоякодышащие рыбы. Они имеют легкие, соответствующие плавательному пузырю рыбы.

По своей организации близки к кистеперым двоякодышащие рыбы. Они имеют легкие, соответствующие плавательному пузырю рыбы.

Как необычно выглядели кистеперые, можно судить по экземпляру, латимерии, пойманной в 1952 г. у Коморских островов, западнее острова Мадагаскар. Эта рыба длиной в 1,5 л весила около 50 кг.

Потомок древних двоякодышащих рыб - австралийский цератодус (в переводе с древнегреческого - рогозуб) -достигает двух метров. Он живет в пересыхающих водоемах и, пока в них есть вода, дышит жабрами, как все рыбы, когда же водоем начинает усыхать, переходит к легочному дыханию.

Дыхательным органам у него служит плавательный пузырь, имеющий ячеистое строение и снабженный многочисленными кровеносными сосудами. Кроме цератодуса, сейчас известны еще два вида двоякодышащих рыб. Один из них обитает в Африке, а другой - в Южной Америке.

Переход позвоночных из воды на сушу

Таблица превращения земноводных.

На первом рисунке изображена древнейшая хрящевая рыба, диплокантус (1). Под ней - примитивный кистеперый эустеноптерон (2), ниже изображена предполагаемая, переходная форма (3). У огромного земноводного эогиринуса (около 4,5 м длины) конечности пока еще очень слабы (4), и только по мере освоения сухопутного образа жизни они становятся надежной опорой, например, для грузного эриопса, около 1,5 м длины (5).

Эта таблица помогает понять, как в результате постепенного изменения органов передвижения (и дыхания) водные организмы перебрались на сушу, как плавник рыбы преобразовался в конечность земноводных (4), а затем и пресмыкающихся (5). Вместе с этим изменяется позвоночник и череп животного.

К девонскому периоду относится появление первых бескрылых насекомых и наземных позвоночных животных. Отсюда можно предполагать, что именно в это время, а возможно даже несколько раньше, совершился переход позвоночных из воды на сушу.

Осуществился он через таких рыб, у которых плавательный пузырь был изменен, как у двоякодышащих, а конечности, похожие на плавники, постепенно превратились в пятипалые, приспособленные к наземному образу жизни.

Метопопозавр еще с трудом выбирался на сушу.

Ближайшими предками первых наземных животных следует считать поэтому не двоякодышащих, а именно кистеперых рыб, приспособившихся к дыханию атмосферным воздухом в результате периодических высыханий тропических водоемов.

Связующим звеном наземных позвоночных с кистеперыми служат древние земноводные, или амфибии, объединяемые общим названием стегоцефалы. В переводе с древнегреческого стегоцефалы- «покрытоголовые»: от слов «стеге»- крыша и «кефале» - голова. Такое название дано потому, что крыша черепа представляет оплошной панцирь из тесно примыкающих друг к другу костей.

В черепе стегоцефала пять отверстий: две пары отверстий - глазные и носовые, и одно - для теменного глаза. По внешнему виду стегоцефалы несколько напоминали саламандр и нередко достигали значительных размеров. Они жили в болотистых местностях.

Остатки стегоцефалов находили иногда в дуплах древесных стволов, где они, очевидно, укрывались от дневного света. В личиночном состоянии они дышали жабрами, как и современные земноводные.

Особенно благоприятные условия для своего развития стегоцефалы нашли в следующем по времени каменноугольном периоде.

Каменноугольный период

Теплый и влажный климат, особенно первой половины каменноугольного периода , благоприятствовал пышному расцвету наземной растительности. Не виданные никем каменноугольные леса, конечно, были совсем непохожи на современные.

Среди тех растений, которые приблизительно 275 миллионов лет тому назад расселились на топких заболоченных просторах, отчетливо выделялись по своим характерным особенностям гигантские древовидные хвощи и плауны.

Из древовидных хвощей значительным распространением пользовались каламиты, а из плаунов - гигантские лепидодендроны и несколько уступавшие им по размерам- изящные сигиллярии.

В пластах каменного угля и покрывающих их породах часто находят хорошо сохранившиеся остатки растительности не только в виде четких отпечатков листьев и древесной коры, но также - целые пни с корнями и огромные стволы, превратившиеся в уголь.

По этим ископаемым остаткам можно не только восстановить общий облик растения, но также и ознакомиться с его внутренним строением, которое отчетливо видно под микроскопом в тончайших, как лист бумаги, шлифах кусочков ствола. Свое название каламиты ведут от латинского слова «каламус» - камыш, тростник.

Стройные, полые внутри стволы каламитов, ребристые и с поперечными перетяжками, как у хорошо вам знакомых хвощей, подымались стройными колоннами на 20-30 метров от земли.

Мелкие узенькие листочки, собранные розетками на коротеньких стебельках, придавали, пожалуй, некоторое сходство каламиту с прозрачной в своем изящном уборе лиственницей сибирской тайги.

В наше время хвощи - полевые и лесные - распространены по всему земному шару, кроме Австралии. В сравнении со своими далекими предками они кажутся жалкими карликами, которые к тому же, особенно полевой хвощ, пользуются плохой славой у земледельца.

Полевой хвощ - злейший сорняк, с которым трудно бороться, так как его корневище глубоко уходит в землю и непрерывно дает все новые побеги.

Крупные виды хвощей - до 10 метров высоты в настоящее время сохранились только в тропических лесах Южной Америки. Однако расти эти гиганты могут только прислонясь к соседним деревьям, так как в поперечнике имеют всего лишь 2-3 сантиметра.
Заметное место среди каменноугольной растительности занимали лепидодендроны и сигиллярии.

Хотя они по внешнему виду и не были похожи на современные плауны, однако все же напоминали их по одной характерной своей особенности. Мощные стволы лепидодендронов, достигавших 40 метров высоты, при поперечнике до двух метров, были покрыты отчетливым узором отпавших листьев.

Эти листья, пока еще было молодо растение, сидели на стволе так же, как на плауне сидят его маленькие зеленые чешуйки - листочки. По мере роста дерева листья старели и отпадали. От этих чешуйчатых листьев и получили свое название гиганты каменноугольных лесов - лепидодендроны, иначе - «чешуйчатые деревья» (от греческих слов: «лепис» - чешуя и «дендрон» - дерево).

Несколько иную форму имели следы отпавших листьев на коре сигиллярий. От лепидодендронов они отличались меньшей высотой и большей стройностью ствола, ветвившегося только на самой верхушке и заканчивавшегося двумя огромными пучками жестких листьев по метру каждый.

Знакомство с каменноугольной растительностью будет неполным, если не упомянуть еще кордаитов, близких к хвойным по строению древесины. Это были высокие (до 30 метров), но сравнительно тонкоствольные деревья.

Свое название кордаиты ведут от латинского слона «кор» - сердце, так как семя растения имело сердцевидную форму. Эти красивые деревья венчала пышная крона лентовидных листьев (до 1 метра длины).

Судя по строению древесины, стволы каменноугольных гигантов все же не обладали той прочностью, которая в основной массе присуща современным деревьям. Кора у них была значительно крепче древесины, отсюда - общая хрупкость растения, слабая сопротивляемость на излом.

Сильные ветры и особенно бури ломали деревья, валили огромные лесные массивы, и на смену им опять из заболоченной почвы вырастала новая буйная поросль… Сваленная древесина служила тем исходным материалом, из которого в дальнейшем образовались мощные пласты каменного угля.

Лепидодендроны, иначе - чешуйчатые деревья, достигали огромных размеров.

Не верно относить образование каменного угля только к каменноугольному периоду, так как угли залегают и в других геологических системах.

Например, старейший Донецкий каменноугольный бассейн образовался в каменноугольное время. Карагандинский бассейн - ему ровесник.

Что же касается крупнейшего Кузнецкого бассейна, то он только в незначительной своей части относится к каменноугольной системе, а в основном - к пермской и юрской системам.

Один из крупнейших бассейнов - «Заполярная кочегарка» - богатейший Печорский бассейн, сформировался тоже главным образом в пермское время и в меньшей части - в каменноугольное.

Растительный и животный мир каменноугольного периода

Для морских отложений каменноугольного периода особенно характерны представители простейших животных из класса корненожек . Наиболее типичными были фузулйны (от латинского слова «фузус» - «веретено») и швагерины, послужившие исходным материалом для образования толщ фузулиновых и швагериновых известняков.

Каменноугольные корненожки - фузулина (1) и швагерина (2) увеличены в 16 раз.

Продолговатые, наподобие зерен пшеницы, фузулины и почти шаровидные швагерины отчетливо заметны на одноименных известняках. Пышное развитие получили кораллы и плеченогие, давшие много руководящих форм.

Наибольшим распространением пользовался род продуктус (в переводе с латинского - «растянутый») и спирифер (в переводе с того же языка - «несущий спираль», которая и поддерживала мягкие «ноги» животного).

Трилобиты, господствовавшие в предыдущие периоды, встречаются значительно реже, зато на суше заметное распространение начинают получать другие представители членистоногих- длинноногие пауки, скорпионы, громадные многоножки (до 75 сантиметров длины) и особенно насекомые гигантской формы, похожие на стрекоз, с размахом «крылышек» до 75 сантиметров! Крупнейшие современные бабочки в Новой Гвинее и Австралии достигают в размахе крылышек 26 сантиметров.

Древнейшая каменноугольная стрекоза кажется непомерным гигантом по сравнению с современной.

Судя по ископаемым остаткам, в морях заметно размножились акулы.
Земноводные, прочно закрепившиеся на суше в каменноугольное время, проходят дальнейший путь развития. Сухость климата, увеличившаяся в конце каменноугольного периода, постепенно заставляет древних амфибий отходить от водного образа жизни и переходить преимущественно к наземному существованию.

Эти переходные к новому образу жизни организмы откладывали уже яйца на суше, а не метали икру в воду, как земноводные. Вылупившееся из яиц потомство приобретало такие особенности, которые резко отличали его от прародителей.

Тело покрывалось, как панцирем, чешуеподобными выростами кожи, предохраняющими организм от потери влаги путем испарения. Так от земноводных (амфибий) отделились пресмыкающиеся, или рептилии. В следующую, мезозойскую эру они завоевали сушу, воду и воздух.

Пермский период

Последний период палеозоя - пермский - по продолжительности был значительно короче каменноугольного. Следует отметить, кроме того, большие изменения, происшедшие на древней географической карте мира,- суша, как это подтверждается геологическими исследованиями, получает значительное преобладание над морем.

Растения пермского периода

Климат северных материков верхней перми был сухим и резко континентальным. Значительное распространение местами получили песчаные пустыни, о чем свидетельствует состав и красноватый оттенок пород, слагающих пермскую свиту.

Это время ознаменовалось постепенным вымиранием гигантов каменноугольных лесов, развитием растений, близких к хвойным, и появлением саговниковых и гинкговых, получивших распространение в мезозое.

Саговниковые растения обладают шарообразным и клубневидным стеблем, погруженным в почву, или, наоборот, мощным колонновидным стволом высотой до 20 метров, с пышной розеткой крупных перистых листьев. По внешнему виду саговниковые растения напоминают современную саговую пальму тропических лесов в Старом и Новом Свете.

Иногда они образуют непроходимые заросли особенно на затопляемых берегах рек Новой Гвинеи и Малайского архипелага (Большие Зондские о-ва, Малые Зондские, Молуккские и Филиппинские). Из мягкой сердцевины пальмы, содержащей крахмал, изготовляют питательную муку и крупу (саго).

Саговый хлеб и каша - повседневная пища миллионов жителей Малайского архипелага. Саговая пальма широко применяется в жилищном строительстве и для хозяйственных изделий.

Другое весьма своеобразное растение - гинкго интересно еще потому, что в диком состоянии оно сохранилось только в некоторых местах Южного Китая. Гинкго с незапамятных времен заботливо разводится около буддийских храмов.

В Европу гинкго привезено в середине XVIII века. Сейчас оно встречается в парковой культуре во многих местах, в том числе и у нас на Черноморском побережье. Гинкго - большое дерево до 30-40 метров высоты и толщиной до двух метров, напоминает в общем тополь, а в молодости скорее похоже на некоторые хвойные.

Листья - черешковые, как у осины, имеют веерообразную пластинку с веерным жилкованием без поперечных перемычек и надрезом посередине. На зиму листва опадает. Плод - душистая костянка вроде вишни - съедобен так же, как и семена. В Европе и Сибири гинкго исчезло в ледниковый период.

Кордаиты, хвойные, саговниковые и гинкго относятся к группе голосемянных растений (так как их семена лежат открыто).

Покрытосемянные растения-однодольные и двудольные - появляются несколько позже.

Животный мир пермского периода

Среди водных организмов, населявших пермские моря, заметно выделялись аммониты. Многие же группы морских беспозвоночных, как например трилобиты, некоторые кораллы и большинство плеченогих, вымерли.

Пермский период характерен развитием пресмыкающихся. Особенного внимания заслуживают так называемые звероподобные ящеры. Хотя они обладали некоторыми признаками, характерными для млекопитающих, например зубы и особенности скелета, однако все же сохраняли примитивное строение, сближающее их со стегоцефалами (от которых и произошли пресмыкающиеся) .

Звероподобные пермские ящеры отличались значительными размерами. Малоподвижный растительноядный парейазавр достигал двух с половиной метров длины, а грозный хищник с зубами тигра, иначе - «зверозубый ящер» - иностранцевия, был еще крупнее - около трех метров.

Парейазавр в переводе с древнегреческого - «щекастый ящер»: от слов «парейа» - щека и «заурос» - ящерица, ящер; зверозубый же ящер иностранцевия назван так в память известного геолога - проф. А. А. Иностранцева (1843-1919).

Богатейшие находки из древней жизни Земли остатков этих животных связаны с именем энтузиаста-геолога проф. В. П. Амалицкого (1860-1917). Этот настойчивый исследователь, не получая необходимой поддержки от казны, все же достиг замечательных результатов в работе. Вместо заслуженного летнего отдыха, он вместе с женой, делившей с ним все невзгоды, отправлялся в лодке с двумя гребцами на поиски остатков звероподобных ящеров.

Упорно, в течение четырех лет вел он свои исследования на Сухоне, Северной Двине и других реках. Наконец ему удалось сделать исключительно ценные для мировой науки открытия на Северной Двине, недалеко от города Котлас.

Здесь в береговом обрыве реки были обнаружены в мощных чечевицах песка и песчаника, среди полосатых рухляков, конкреции костей древних животных (конкреции - каменные скопления). Сборы одного только года работы геологов заняли при перевозке два товарных вагона.

Последующие разработки этих костеносных скоплений еще более обогатили сведения о пермских пресмыкающихся.

Место находок пермских ящеров, обнаруженных профессором В. П. Амалицким в 1897 г. Правый берег реки Малая Северная Двина у деревни Ефимовки, в районе города Котлас.

Вывезенные отсюда богатейшие коллекции определяются десятками тонн, а собранные из них скелеты представляют в Палеонтологическом музее Академии наук богатейшее собрание, равного которому не имеется ни в одном музее мира.

Среди древних звероподобных пермских пресмыкающихся выделялся оригинальный трехметровый хищник диметродон, иначе - «двумерный» в длину и вышину (от древнегреческих слов: «ди» - дважды и «метрон» - мера).

Характерная его особенность - необыкновенно длинные отростки позвонков, образующие на спине животного высокий гребень (до 80 сантиметров), очевидно, были соединены кожной перепонкой. Кроме хищников, в эту группу пресмыкающихся входили также растительно- или моллюскоядные формы, тоже весьма значительных размеров. О том, что они питались моллюсками, можно судить по устройству зубов, пригодных для раздробления и перетирания ракушек. (Пока оценок нет)

Австралийская история после второй мировой войны представляет собой сагу взлетов и падений - подъема к неслыханному процветанию 50-х и 60-х, за которым последовало неожиданное крушение великой «среднеклассовой» мечты. В конце ХХ столетия идея страны как консервативного англо-саксонского анклава, затерянного в Азии, была полностью переосмыслена. Но путь к космополитической, либеральной среднеклассовой Австралии оказался мучительным и долгим. Маленькая страна, где, как говорили раньше, «ничего не происходит», пережила целую череду экономических бумов и спадов, политических кризисов, культурных шоков и социальных перемен.

1940-е годы были самыми тяжелыми в австралийской истории. Долгая война с Японией доказала, насколько уязвимой была страна для внешней угрозы. Война также потрясла австралийское общество изнутри: немало женщин служили в вооруженных силах, работали на фабриках и заводах или в учреждениях, выполняя традиционно мужские обязанности, и после войны они не захотели вновь жить в условиях социального неравноправия полов. Да и демобилизованные солдаты тоже не желали возврата к старым порядкам. Спустя год после окончания войны австралийцы вновь проголосовали за реформы лейбористского правительства Бена Чифли, который выдвинул расширенную программу социального обеспечения. Вскоре после победы на выборах Чифли выступил инициатором создания государственной авиакомпании, обнародовал широкомасштабную программу государственного жилищного строительства и образования (в Канберре был открыт Национальный Австралийский университет) и ряд крупных проектов общественных работ вроде проекта строительства гидроэлектростанций в Снежных горах, которые должны были обеспечить электроэнергией всю юго-восточную часть континента.

Коренные перемены произошли и в области иммиграции. Японское вторжение убедило австралийцев в необходимости быстрейшего роста населения страны. Министр иммиграции в лейбористском правительстве Артур Колуэлл стал автором одной из крупнейших иммиграционных программ в нашем веке. 50 % иммигрантов, получавших государственную поддержку, должны были иметь британское гражданство, зато остальные 50 % могли прибывать из любой страны - при условии, что они белые. Между 1945 и 1965 гг. в Австралию въехали более 2 млн. переселенцев. Население подскочило с 7 до 11 млн. чел.

Государство по-прежнему проводило политику «белой Австралии», и Колуэлл сам был откровенным расистом. Когда у него спросили, допустит ли он иммиграцию азиатов, он ответил печально известной грубой остротой: «Одного слепого белого я не променяю даже на двух косоглазых». Однако впоследствии расистская иммиграционная политика смягчалась, а в 1973 г. была формально отменена. Отказ от варварских взглядов был столь стремительным, что в настоящее время выходцы из Азии составляют уже треть всех иммигрантов. (см. также главу «Поликультурное общество»).

Эта полиэтническая иммиграция имела весьма далеко идущие последствия. В 1945 г. Австралия оставалась в общем конформистским обществом с англо-саксонским населением, 98 % которого имели британские корни. И вдруг их захлестнули толпы итальянцев, греков, немцев, голландцев и югославов, едва способных связать два слова по-английски - они создавали свои общины, открывали магазины и газеты. пополняли армию рабочей силы, приходили в школы и скоро потрясли до основания стерильное благополучие жизни австралийского обывателя. И все это, как ни странно, произошло почти бесконфликтно, хотя, конечно, «новым австралийцам» пришлось преодолеть немалые трудности. Именно они обеспечили интенсивный экономический рост страны в 1950-60 - гг., составив костяк рабочей силы в сталелитейной и горнодобывающей промышленности, на фабриках и на дорожно-строительных работах, в том числе и на таких «национальных стройках», как сооружение ГЭС в Снежных горах. В середине 60-х примерно половину рабочих на сталелитейных заводах Порт-Кембла, что у югу от Сиднея, составляли недавние иммигранты.

Путь в современный мир. И все же перемены в жизни австралийского общества происходили тяжело и долго. В 50-е годы Австралия была инертным обществом, которое возникло и развивалось в относительной изоляции от остального мира, с убеждением в собственной непогрешимости и чуждым идеям современного либерализма. В нем по-прежнему доминировал мужчина, невзирая на все протесты, которые - особенно после войны - выражали женщины. Мужской досуг посвящался ритуальным занятиям - спорту, дружеским попойкам и потасовкам, гомосексуалисты считались «извращенцами», а бородачи или длинноволосые юнцы - «чудиками». Больше всего в моральном кодексе общества ценилась мужская верность друзьям-приятелям, а «бабцы» должны были сидеть дома и воспитывать детей. В общем и целом это было сообщество простых работяг в кованых башмаках и фетровых шляпах, завсегдатаев пабов, которые обращались друг к другу не иначе как «мужик» или «приятель».

Церковь, особенно католическая, определяла общественные нравы, развод разрешался законом, но считался предосудительным и добиться развода было весьма непросто. Аборты были под запретом и оставались источником заработка полуграмотных фельдшеров. Нация задыхалась в тесных объятиях сурового пуританизма, который сами австралийцы иронично окрестили «нашенским благочестием». Цензура свирепствовала («Улисс» Джеймса Джойса и «Любовник леди Чаттерли» Д. Г. Лоуренса были запрещены - последний за «насаждение разврата» - и эти книги приходилось ввозить в страну контрабандой). Аборигены не имели даже австралийского гражданства, не говоря уж об избирательных правах. В языке отражались самые разные предрассудки, и иммигрантов награждали обидными прозвищами - «бежками» (беженцами), «балтами», «итальяшками», «испашками», «голлашками», «фрицами»…

Политические комментаторы окрестили это десятилетие «унылыми пятидесятыми». Возрожденной консервативной партии (она получила известность под наименованием «либеральная» и её возглавил ярый англофил Роберт Гордон Мензис, объявлявший себя «британцем до шнурков ботинок») удалось сыграть на растущей истерии «холодной войны» и подвергнуть нападкам лейбористскую партию за связи с коммунистами. Правда, попытка Мензиса объявить компартию вне закона на референдуме провалилась. Когда из-за роста безработицы либеральное правительство едва не пало, Мензис решил проводить более умеренную политику, стараясь не раздражать крайние политические фланги избирателей. В 1955 г. в лейбористской партии произошел раскол, и она утратила власть на 17 лет. Австралия плавно вошла в период, известный под названием «Глубокий сон».

«Развитие» стало государственным лозунгом - повсюду на улицах были вывешены плакаты, призывавшие к миру, процветанию и прогрессу. Даже вторжение рок-н-ролла из Соединенных Штатов, казалось, не извлекло общества из спячки. В то время, правда, возникло несколько мятежных групп вроде «боджиз» (мужчины) и «виджиз» (женщины), которым хватало наглости на такие возмутительные поступки, как групповые прогулки на мотоциклах или танцы под Элвиса Пресли, но это была буря в стакане воды. Другой нонконформистской группой стали сиднейские «смутьяны», свободомыслящие сторонники послабления общественной морали, которые засиживались в кафе и пивных и злословили в адрес душного обывательского мирка. Они сочиняли стихи и песни, и хотя в основном это были мужские «тусовки», на них появлялись и две замечательные дамы - Жермена Грир, автор «Женщины-евнуха» и Лилиана Роксон, автор первой австралийской «Рок-энциклопедии».

Кинохроника тех дней сегодня кажется гимном шовинизму, расизму и сексизму. Пивные закрывались не позднее 18.00 - из-за этого в стране возникло так называемое «шестичасовое пьянство», когда мужчины после окончания рабочего дня вваливались в пивные за несколько минут до закрытия и выхлестывали столько спиртного, сколько успевали (женщин в пивные не допускали). Делать ставки вне ипподрома тогда запрещалось, так что букмекеры собирались в подпольных рюмочных, где спиртное можно было купить «из-под прилавка» в любое время. Впрочем, в «унылые пятидесятые» была одна положительная черта: среди индустриально развитых государств Австралия была тогда единственной страной с равномерным распределением доходов.

Каждый год тысячи молодых австралийцев уезжали на «большую экскурсию» в Лондон и в Европу - повидать мир и расширить свой кругозор, чего сидя дома, даже несмотря на либеральную иммиграционную политику государства, сделать было невозможно. И их за это трудно было осуждать.

Так что в 1960-е гг. лондонский Эрлс-Корт стал как бы австралийским гетто. Эстрадный певец Рольф Харрис начал свое восхождение к славе со шлягера «Приятель, поймай мне кенгуру». исполненного им в местном клубе, здесь же в Лондоне раскрыли свой талант Барри Хамфриз, Клайв Джеймс и Роберт Хьюз. Лучшие художники и писатели страны - Патрик Уайт, Жермена Грир и Сидней Нолан стали экспатриантами. В то время казалось, что в далекой «стране Оз» ничего существенного не происходит.

«Сытые 60-е». Тем временем Австралия стала преображаться: из примитивной аграрной страны (население в основном занималось разведением овец и крупного рогатого скота и выращиванием пшеницы) в страну с развитой легкой промышленностью. Между 1940 и 1960 гг. количество фабрик удвоилось, и впервые в истории Австралии широким слоям населения стали доступны холодильники, стиральные машины, пылесосы и автомобили.

К середине 1960-х Австралия вступила в период небывалого процветания, и австралийцы, подобно американцам, наслаждались самым высоким в мире уровнем жизни. Это была также самая урбанизированная страна мира, где три четверти населения проживало в больших городах, причем более половины городского населения - на восточном побережье.

Связи со старой родиной ослабли после того, как Великобритания вошла в состав ЕЭС, бросив Австралию на произвол судьбы. Образовавшийся экономический вакуум заполнила торговля с США и Японией. В 1951 г. после создания военного блока АНЗЮС возникли тесные связи между Австралией, Новой Зеландией и США. В 1948 г. «Дженерал моторс» выстроил в Австралии первый автомобилестроительный завод и начал производство легкового автомобиля «Холден». Его успех был символом процветания 1950-60-х - он соединил американские финансы, европейскую рабочую силу и богатый потребительский рынок Австралии. Аналогичным образом вытеснение «Дженерал моторс» в 1980-е гг. «Фордом» и японскими автомобилестроителями было связано со спадом в отечественной промышленности.

Тем временем стремительно менялась и структура австралийского общества. В начале 1960-х количество «белых воротничков» (служащих) впервые превзошло численность «синих воротничков» (промышленных рабочих), а затем стало увеличиваться стремительными темпами. Эта быстрорастущая социальная группа как правило жила в комфортабельных домах в пригороде, имела личные автомобили, телевизоры, банковские счета и голосовала за либералов. Австралия, долго считавшаяся пролетарским раем, - «последним оплотом эгалитарной демократии», как назвал её один американский историк, почти незаметно превратилось в общество господствующего «среднего класса».

Но даже в условиях процветания судьба Австралии у многих вызывала чувство горечи. Дональд Хорн написал книгу с ироническим названием «Счастливый край» - о стране, которая отказалась от своих богатых возможностей и лучших эгалитаристских традиций ради самодовольной сытости. Исконный австралийский идеал «общинности» сменялся иными идеалами, а вместе с этим изменялся и австралийский национальный характер.

Время перемен. На фасаде австралийского благодушного благополучия стали появляться трещины. В 1962 г. Австралия увязала во вьетнамском конфликте и за последующие 10 лет отправила в джунгли Юго-Восточной Азии 49 тыс. призывников (их отбирали по жребию), из которых 499 было убито и 2069 ранено. Как и в Соединенных Штатах, австралийское антивоенное движение породило разные формы либерализации общественной жизни, направив страну на путь кризисов и сомнений.

Студенческое и женское движение, движение чернокожих и сексуальных меньшинств за равные права бросили вызов консервативному большинству. Строгая цензура книг и кино постепенно отменялась, и австралийским обывателям было позволено читать набоковскую «Лолиту» и «Жалобы Портноя» Ф. Рота. В 1967 г. аборигены получили право голоса на федеральных выборах, и в это же время по дорогам Квинсленда и Нового Южного Уэльса колесил «автобус свободы», чьи пассажиры агитировали против системы дискриминации чернокожего меньшинства. Тогда же было выяснилось, что 10 % населения страны живут у черты бедности - в их число входили аборигены, матери-одиночки, больные и инвалиды, а также безработные.

Одновременно и иммигранты начали медленно преобразовывать закостенелые социальные устои и проанглийскую культуру своей второй родины. Как по команде в австралийские города пришли кафе-кулинарии, европейская кухня, футбол, уличные ресторанчики, многообразная популярная музыка и дух вольного космополитизма, немыслимый в довоенной Австралии. Более того, иммигранты познакомили старожилов пятого континента с новыми идеями и новым взглядом на окружающий мир. И на смену строгому монокультуризму довоенной поры пришел здоровый культурный плюрализм.

Вдохновленная новыми культурными веяниями времени, обновленная лейбористская партия стала широковещательно пропагандировать новые политические идеалы. Партию возглавил воистину харизматический лидер - Гаф Уитлем. Когда же в 1972 г. лейбористы наконец-то выиграли выборы под лозунгом «Время пришло», многим показалось, что с прошлым покончено раз и навсегда и что страна стоит на пороге новой многообещающей эры прогресса.

Австралийцы до сих пор вспоминают «эру Уитлема» как важный исторический рубеж, впрочем, время его правления до сих пор вызывает живейшие споры. Лейбористы отменили всеобщую воинскую повинность, вывели австралийские войска из Вьетнама, установили дипломатические отношения с Китаем, и приступили к долгосрочным реформам государственной системы социального обеспечения. Похоже, все события в стране происходили одновременно - и обнародование программы всеобщего здравоохранения, и увеличение государственных ассигнований культуры и искусства (именно в это время активно развивается австралийский кинематограф), и официальный отказ от политики «белой Австралии», и либерализация законодательства. Но Уитлем не учел силу консервативной оппозиции. Ему удалось выиграть следующие выборы 1974 г., но неожиданно его правительство столкнулось с последствиями мирового экономического кризиса, вызванного резким ростом цен на нефть. Впервые за последние 30 лет австралийцы на своей что называется шкуре испытали тяготы давно забытой инфляции и безработицы. Лейбористское правительство постоянно подвергалось шквалу критики, и оказалось замешанным в ряде скандалов, в том числе с попыткой займа четырех миллиардов нефтедолларов через сомнительные посреднические фирмы.

Лейбористы столкнулись с мощнейшим противодействием консервативного большинства в сенате. В 1975 г. оппозиционная либерально-национальная партия во главе с Малкольмом Фрейзером воспользовалась своим численным перевесом и блокировала решение о дополнительном финансировании бюджета. Уитлем отказался подать в отставку и страна была ввергнута в серьезнейший конституционный и политический кризис за всю свою историю. Кризис получил довольно двусмысленное решение: генерал-губернатор сэр Джон Керр как полномочный представитель королевы в Австралии, уволил Уитлема и объявил о проведении новых выборов. Многие посчитали такое решение противоречащим духу, да и букве конституции.

Фрейзер победил на выборах, упрочил свою власть и поклялся покончить с политическими распрями. На протяжении семи лет ему удавалось сдерживать данное слово. Австралийцы, казалось, устали от политических потрясений и не были готовы к продолжению реформ. Фрейзер возглавил реакционное консервативное правительство, которое похоронило многие инициативы Уитлема, в частности сорвав введение новой системы здравоохранения, а в области внешней политики рабски следовало курсом Соединенных Штатов.

Неизменность перемен. Новая лейбористская эра началась в 1983 г., когда австралийцы проголосовали за правительство во главе с Бобом Хоуком, бывшим профсоюзным вожаком, бывшим чемпионом мира по пивопитию. Лейбористская партия стала проводить более умеренную и более хитроумную политику и установила прочные связи с профсоюзами «белых воротничков». На протяжении следующих 13 лет лейбористы правили страной, не проявляя особой инициативы (в начале 1990-х кресло премьера занял язвительный аристократ Пол Китинг). Популярным лозунгом той поры стал «консенсус», правительство объявило об историческом примирении между работодателями и профсоюзами, гарантировало установление в стране всеобщего социального мира, какого ещё не знала история, и наконец добилось введения государственной системы здравоохранения «Медикейр».

Лейбористское правительство новой формации унаследовало пораженную серьезным спадом национальную экономику, и оно начало с серии девальваций австралийского доллара (который язвительно прозвали «тихоокеанским песо»). Китинг предупреждал, что стране грозит превращение в «банановую республику» по типу латиноамериканской, если в её экономике не произойдут коренные реформы. Лейбористы выступали инициаторами развития свободного рынка, однако им не удалось сохранить на прежнем уровне систему социального обеспечения. В политическом и экономическом отношении Австралия все теснее привязывалась к Азии, в то время как в самой стране все более усиливалось влияние азиатской иммиграции. Женщины получили больше политических прав, а аборигенам были дарованы «земельные права» (т. е. контроль над своими племенными территориями). Празднование в 1988 г. двухсотлетия первого британского поселения на континенте стало вехой в развитии национального самосознания австралийцев и в то же время поводом для обострения дискуссий о национальной самобытности. Постановлением Верховного Суда была отменена одиозная историческая фикция «терра нуллиус» - колониальная доктрина, утверждавшая, будто к моменту прибытия сюда первых британских поселенцев Австралия была необитаема. Тем самым аборигены получили возможность восстановить свои права на землю.

1980-е и 1990-е гг. ознаменовались расцветом австралийского искусства, и кинематографисты и писатели обрели мировую славу. Австралийцы вновь серьезно заговорили о превращении в подлинную республику - эта инициатива получила распространение после того, как Международный Олимпийский Комитет принял решение провести Олимпиаду 2000 г. в Сиднее.

Несмотря на впечатляющие достижения последних лет, австралийские избиратели, видимо, устав от лейбористов, в 1996 г. проголосовали за более консервативных либералов во главе с Джоном Говардом, человеком, кто своей невыразительной внешностью напоминает провинциального бухгалтера. В экономической области Говард выступил инициатором постепенной либерализации рынка и уменьшения роли государства. Теперь-то уж ясно, что никакая сила не сможет повернуть вспять колесо истории в Австралии - в проникнутом духом прогресса обществе, которое неузнаваемо изменилось в послевоенные десятилетия.