Белгородско харьковская стратегическая наступательная операция. Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Полководец Румянцев. План операции и подготовка к ней

Кодовое наименование плана Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции, проводившейся 3-23 августа 1943 года войсками Воронежского и Степного фронтов, важный этап .

Обстановка на начало операции

В ходе ожесточённых оборонительных боёв первого периода Курской битвы продвижение немецких войск было остановлено, что создало предпосылки для проведения стратегической наступательной операции. Советское командование стремилось освободить Харьковский промышленный район. В свою очередь, это бы позволило начать освобождение Левобережной Украины.

На южном фасе Курской дуги располагались следующие силы вермахта: 4-я танковая армия (командующий - генерал-полковник Г. Гот), армейская группа «Кемпф» (командующий - генерал танковых войск В. Кемпф), 4-й воздушный флот (командующий - генерал-фельдмаршал В. фон Рихтгофен). Все эти соединения входили в состав группы армий «Юг» (командующий - генерал-фельдмаршал ). В общей сложности Белгородско-Харьковская группировка вермахта насчитывала до 300 тысяч солдат и офицеров, более 3 тысяч орудий и миномётов, до 600 единиц бронетехники, более 1 тысячи боевых самолётов. 15 пехотных и 4 танковых дивизий находились в оперативном резерве. На данном участке фронта немецкое командование, стремясь упредить возможный удар советских войск на стратегически важном направлении, разместило элитные танковые дивизии СС: «Викинг» (командир - бригадефюрер СС Х. Гилле), «Рейх» (командир - группенфюрер СС В. Крюгер), «Мёртвая голова» (командир - группенфюрер СС М. Зимон).

Немецкие войска оборонялись на мощных рубежах шириной в 6-8 километров, оснащённых укреплёнными опорными пунктами, соединёнными между собой ходами сообщения. Наиболее мощно укреплённым узлом обороны был город Белгород, подготовленный к уличным боям. У Харькова по приказу командования вермахта были созданы два кольцевых оборонительных рубежа.

Начавшееся 12 июля 1943 года наступление советских войск на Орловском направлении и угроза фланговых ударов в районе Прохоровки заставили Манштейна отвести войска на исходные позиции. 16 июля 1943 года в наступление перешли войска Воронежского фронта - 5-я гвардейская (комнадующий - гвардии генерал-полковник А. С. Жадов) и 5-я гвардейская танковая (командующий - генерал-лейтенант танковых войск ) армии, которые, преодолевая упорное сопротивление врага, сумели продвинуться на 5-6 километров. В последующие дни в действие были введены 6-я гвардейская (командующий - гвардии генерал-полковник И. М. Чистяков) и 1-я танковая (командующий - генерал-лейтенант танковых войск ) армии. 20 июля 1943 года в наступление перешёл Степной фронт. Общее наступление двух фронтов - Воронежского и Степного - началось 22 июля 1943 года. К исходу первого дня наступления им удалось выйти на рубежи, занимаемые до начала Курской битвы, но дальше продвинуться не удалось. Понимая необходимость перегруппировки и пополнения войск, Ставка Верховного Главнокомандующего приняла решение провести решающее наступление в начале августа.

Критическое положение на Орловском направлении вынудило Манштейна перебросить часть своих частей туда. Кроме того, танковые части во время операции «Цитадель» понесли большие потери, многие боевые машины были или безвозвратно потеряны, или находились в ремонте. Все эти факторы создали благоприятную обстановку для проведения наступательной операции.

План операции и подготовка к ней

Разработку плана операции, получившей кодовое наименование «Румянцев», осуществлял штаб Воронежского фронта. Изначально предполагалось окружить всю Белгородско-Харьковскую группировку вермахта, но для этого пришлось бы производить большие перегруппировки войск, времени на которые не было. Верховный Главнокомандующий дал на пополнение и отдых частей только 8 дней. Удар необходимо было наносить в кратчайшие сроки, чтобы не дать противнику возможности перегруппироваться и завершить ремонт бронетехники.

По окончательному варианту плана операции «Румянцев», войска Воронежского (командующий - генерал армии ) и Степного фронтов (командующий - генерал-полковник ) наносили удар смежными флангами в обход Харькова с запада. С юга кольцо окружения должна была замкнуть 57-я армия (командующий - генерал-лейтенант Н. А. Гаген) Юго-Западного фронта. Командование задавало весьма высокие темпы наступления - 100-120 километров за 3-4 дня наступления.

К операции привлекались войска Воронежского и Степного фронтов, которые вместе с 57-й армией насчитывали более 980 тысяч бойцов и командиров, более 12 тысяч орудий и миномётов, около 2,4 тысяч танков и самоходок, более 1,5 тысяч боевых самолётов. В распоряжении командования имелось 50 стрелковых дивизий, 8 танковых и 3 механизированных корпусов, ряд отдельных частей и соединений. Сосредоточение таких сил стало возможным благодаря сохранённым во время оборонительной фазы Курской битвы крупным резервам Ставки.

Перед началом наступательных боёв были проведены мероприятия по дезинформации противника о месте нанесения главного удара. Для этого была создана имитация скопления советской бронетехники, из-за чего Манштейн перебросил дополнительную танковую дивизию не в тот район.

Ход боевых действий

Наступление началось 3 августа 1943 года после массированной артиллерийской подготовки и авиационных налётов. Вражеские позиции на участке Воронежского фронта атаковали 5-я гвардейская, 6-я гвардейская (командующий - генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Кравченко), 1-я танковая и 5-я гвардейская танковая армии. В первый же день немецкая оборона была прорвана на глубину от 8 до 25 километров, однако заданные планом темпы наступления не выдерживались. Войска Степного фронта также провели массированную артподготовку, после чего врага атаковали 1-й механизированный корпус (командир - генерал-лейтенант танковых войск М. Д. Соломатин), 53-я (командующий - генерал-лейтенант И. М. Манагаров) и 69-я (командующий - генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин) армии.

4 августа 1943 года 5-й гвардейский и 6-й танковые корпуса предприняли несколько попыток взять укреплённый пункт Томаровка, но, понеся значительные потери, отошёл. Одновременно в районе Белгорода резко возросла активность германских ВВС, которые наносили сильные удары по советским танковым и механизированным колоннам. Всё это привело к большим потерям. Тем не менее, 1-я и 5-я гвардейская танковые армии сумели продвинуться вперёд.

5 августа 1943 года начался штурма Белгорода. 53-я армия обходила его с запада, 69-я армия вступила на его окраины с севера, а 7-я гвардейская армия переправилась через реку Северский Донец и вышла на его восточную окраину. Атакованный с трёх направлений, полуокружённый, белгородский гарнизон вермахта оказывал ожесточённое сопротивление, но к 18:00 город был полностью очищен. В тот же день в честь освобождения Белгорода и Орла в Москве был дан первый салют.

В тот же день в бой были введены 27-я (командующий - генерал-лейтенант С. Г. Трофименко) и 40-я (командующий - генерал-лейтенант ) армии, которые создали угрозу окружения немецкой группировки в районе Томаровки. В итоге 6 августа 1943 года Манштейн отвёл войска. С этого момента его основной задачей было удержание Харьковского промышленного района. Командование группы армий «Юг» перебросило туда танковые дивизии, в том числе СС.

Воронежский фронт активно наступал на юг и юго-запад. Войска 5-й гвардейской и 27-й армий окружили в районе посёлка Борисовка крупную группировку вермахта - 2 танковых и 2 пехотных дивизии, и 7 августа 1943 года разгромили её. От полной катастрофы 4-ю танковую армию вермахта спасла лишь своевременная переброска резервов. 9 августа 1943 года после кровопролитных трёхдневных боёв войсками 5-й гвардейской танковой армии был освобождён город Золочёв. После этого армия Ротмистрова, понесшая серьёзные потери, была выведена в резерв и передана Степному фронту.

К тому времени армия Катукова пробила широкую брешь в немецкой обороне и успешно развивала наступление. Немцы предприняли отчаянную попытку наступления, заставив её части перейти к обороне, а затем частично отступить и окружив в Высокополье мотострелковую бригаду, которая потеряла до половины личного состава. Мощный натиск элитных частей вермахта поставил под угрозу план советского командования по окружению Харькова. 14 августа 1943 года армия Ротмистрова форсировала реку Мерчик, но вскоре также была вынуждена перейти к обороне под Богодуховом, понеся тяжёлые потери в бронетехнике. Немецкие контратаки продолжались до 17 августа 1943 года, когда фронт стабилизировался.

В это время крупная группировка противника скопилась в районе города Ахтырка. С целью её разгрома в наступление перешла 47-я армия, которая сходу пробила немецкую оборону и начала продвижение вглубь. Противник предпринял ряд ожесточённых контратак, нанеся советским войскам чувствительные потери. Поэтому советское командование почти в полном составе перебросило на данный участок армию Катукова. Дивизии «Мёртвая голова», «Рейх», «Великая Германия» и другие немецкие части заставили наступающих перейти к обороне, а 4-й и 5-й гвардейские танковые корпуса попали в окружение - их сумела деблокировать лишь подоспевшая армия Катукова. Оттеснить противника и освободить Ахтырку удалось лишь после взятия Харькова, 24 августа 1943 года.

В это время Степной фронт вёл наступление на Харьков, где противник обустроил мощные оборонительные рубежи. Первая линия обороны - внешний обвод - находилась на расстоянии 8-14 километров от харьковских окраин. Все входившие в него населённые пункты - Дергачи, Черкасское, Лозовое, Циркуны. Прелестный, Южный, Васищево - были превращены в мощные узлы сопротивления. Вокруг самого Харькова была обустроена ещё одна линия обороны - в укреплённые позиции были превращены каменные здания, активно применялись минные заграждения. Город обороняли 7 пехотных и 2 танковых дивизии, хотя и понёсшие определённые потери в предыдущих боях, но продолжавшие сохранять боеспособность. Кроме того, на помощь им были переброшены подразделения СС и полиции, ряд других подразделений, передислоцированных из Крыма. Гитлер требовал от Манштейна удержать Харьков любой ценой.

Штурм внешнего оборонительного обвода начался 11 августа 1943 года, но лишь 13 августа 1943 года он был прорван. До 17 августа 1943 года шли ожесточённые бои на подступах к городу - огромные потери имелись с обоих сторон. 18-22 августа 1943 года 53-я и 57-я армии пытались охватить город соответственно с северо-запада и юго-востока, чтобы окружить гарнизон. однако добиться поставленных задач не удалось. Не удалось осуществить окружение и армии Ротмистрова, которая вновь понесла большие потери. Дивизия «Рейх», усиленная танковыми частями, атаковала советские войска. Ей не удалось добиться существенных успехов, но благодаря этому удару Манштейн успел вывести из Харькова многие части. Генеральный штурм города состоялся в ночь с 22 на 23 августа 1943 года. К 12:00 Харьков был полностью освобождён.

Итоги операции

В ходе трёхнедельного наступления советские войска продвинулись на 140 километров, разгромили 15 дивизий, в том числе 4 танковых. Немецкие войска потеряли более 10 тысяч солдат и офицеров убитыми, более 32 тысяч - ранеными. более 9 тысяч - пропавшими без вести. Советские части потеряли более 43 тысяч бойцов и командиров убитыми и пропавшими без вести, более 134 тысяч - ранеными. Освобождение Харькова в значительной степени способствовало окончательному освобождению Донбасса и Левобережной Украины. Ряд частей получили почётные наименования «Белгородских» и «Харьковских», были преобразованы в гвардейские. Более 180 бойцов и командиров были удостоены звания Героя Советского Союза.

В действительности командующий БрФ решил незамедлительно развить прорыв, наметившийся на стыке 3-й и 63-й армий, поэтому в 21.15 12 июля отдал 1-му Донскому гв. тк приказ, в котором поставил задачу в ночь на 13 июля перейти на западный берег реки Зуши и сосредоточиться в районе Ивань – Затишье – Вяжи; утром, как только пехота займет рубеж Евтехово – Грачевка, немедленно войти в прорыв на этом участке и, развивая успех, овладеть к исходу дня районом Моховое148
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 396–397.

В состав 1-го гв. тк входили три танковые и одна мотострелковая бригады, танковый полк, истребительно-противотанковый, минометный и зенитно-артиллерийский полки, а также мотоциклетный батальон (около 13 тыс. солдат и офицеров, свыше 200 танков); ввод корпуса в прорыв обеспечивался основными силами 15-й ВА и 2-го акп 63-й А (в начале операции танковый корпус был передан под управление командования 63-й А)149
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 319, 397, 756; Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3. Соотношение бронетанковых сил под Курском. Приложение 4 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 362, 367.

Обеспечение Орловской операции с юго-запада возлагалось на войска правого крыла ЦФ, которые 15 июля должны были перейти в наступление на Кромы. Несмотря на то что в полосе ЦФ не прекращались бои, войска правого крыла фронта, согласно указанию Верховного главнокомандования, усиленно готовились к переходу в контрнаступление, имея своей ближайшей задачей уничтожить вклинившегося в оборону противника и восстановить свое прежнее положение, а в дальнейшем развивать наступление на северо-запад, в общем направлении на Кромы. 12 июля командующий ЦФ поставил перед войсками задачу перейти в наступление 15 июля, так что на подготовку операции предоставлялось 3 дня. Части производили перегруппировку сил, сосредоточивалась артиллерия, танки, пополнялись боеприпасы, усилила свои действия бомбардировочная авиация. Для перехода в наступление выделялись 48, 13, 70, 2-я танковая и 16-я воздушная армии. Командующий фронтом поставил им общую задачу уничтожить ударную группировку противника в районе Нижнее Тагино – Пробуждение – Поныри – Протасово – Гремячево, чтобы к исходу 17 июля главными силами выйти на рубеж Нагорный – Шамшин – Новополево – Каменка – Лебедиха – Морозиха – Катомки.

В дальнейшем предполагалось развивать удар на север в общем направлении на Орел, войдя во взаимодействие с войсками Западного и Брянского фронтов.

Выполняя приказ генерала Рокоссовского, отданный войскам 12 июля, армии правого крыла ЦФ в тот же день приступили к перегруппировке сил для наступления, так что к 15 июля в районе Поныри и Ольховатка была образована ударная группа в составе 18-го стрелкового и 16-го танкового корпусов150
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 400.

В то же время противник активности не проявлял, ограничиваясь разведывательными действиями. Основное внимание германского командования было привлечено к наступлению Западного и Брянского фронтов на Орел, поэтому немцы начали снимать часть войск с участка против правого крыла ЦФ и спешно перебрасывать их на север. В течение 13 июля советская авиация зафиксировала движение на север железнодорожных эшелонов с материальной частью артиллерии и танками к станциям Глазуновка и Змиевка. В этом же направлении по грунтовым дорогам шли колонны автомашин и пехоты.

По свидетельству генерала Гребена151
См.: Ньютон С. Курская битва: немецкий взгляд. С. 145–146.

Первоначально командование ГА «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ганс Клюге, начальник штаба генерал Ганс Кребс. – П. Б. ) обратило особое внимание на то, чтобы удержать Орел, иначе, в связи с потерей этого ключевого транспортного узла, а также блокированием выходящих из города железных дорог и шоссе, возникала угроза снабжению 9-й и 2-й танковой армий. Поэтому 12 июля фельдмаршал Ганс Клюге (Hans-Guenther Kluge) приказал направить в полосу 2-й ТА 2-ю, 18-ю и 20-ю танковые, 36-ю пехотную дивизии, а также танкоистребительные подразделения «Фердинандов» и тяжелую артиллерию. Фельдмаршал надеялся, что критическая обстановка на фронте этой армии может улучшиться в результате молниеносного вмешательства выделенных подкреплений. Одновременно по указанию Гитлера была произведена смена командования войсками орловской группировки. В самом начале советского наступления (по некоторым данным152
Хаупт В. Сражения группы армий «Центр». Взгляд офицера вермахта. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 257.

Во второй половине дня 12 июля. – П. Б. ) командующий 2-й танковой армией генерал Рудольф Шмидт (Rudolf Schmidt) был снят с должности (мотивом для такого решения послужило то, что брата Шмидта арестовали за измену, а на его квартире обнаружили письма, где генерал критиковал Гитлера153
Примечательно, что писателя Александра Солженицына, который во время Второй мировой войны служил в Красной армии на советско-германском фронте офицером артиллерии и был награжен орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды, за высказанные в письмах критические замечания в адрес политического руководства Советского государства не просто сняли с должности, а предали суду военного трибунала и осудили к 8 годам лишения свободы. Причем это произошло не в критический период войны, а в победном для Красной армии 1945 году. Генерал Рудольф Шмидт, избежавший серьезных репрессий со стороны Гитлера, уже после войны также был арестован советскими властями и до начала 50-х годов находился в заключении, побывав в Бутырской, Лефортовской и Владимирской тюрьмах. (Примеч. авт. )

), и на этот пост назначен генерал Вальтер Модель (Walter Model, в 17.45 12 июля начальник штаба 2-й ТА полковник Август Винтер (August Winter) получил распоряжение передать командование генералу Моделю154
См.: Ньютон С. «Пожарник» Гитлера – фельдмаршал Модель. М.: АСТ; Хранитель, 2007. С. 295.

(фактически Модель принял командование 13 июля, официально вступил в должность 15 июля. – П. Б. ), который, таким образом, объединил под своим управлением все германские войска на Орловском плацдарме (обязанности Моделя по управлению войсками 9-й А временно взял на себя начальник штаба армии полковник Харальд Эльверфельдт (Harald Elverfeldt). – П. Б. ) При этом штабы обеих армий оставались там, где они и были, так что эта мера только обеспечивала объединенное оперативное командование войсками на Орловском выступе.

2.2. Развитие обстановки 13 июля

На Болховском направлении все усилия войск 11-й гв. А в течение 13 июля были направлены на ликвидацию вражеских опорных пунктов и узлов сопротивления и на прорыв тылового оборонительного рубежа противника. Для этого на второй день операции командование 8-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов ввело в сражение две стрелковые дивизии второго эшелона. В свою очередь, немцы, цепляясь за хорошо укрепленные населенные пункты (Медынцево, Ульяново, Старица, Речица, Дурнево, Слободка и др.), оказывали упорное сопротивление, стремясь не допустить развития прорыва, подтянуть резервы из глубины и с их помощью восстановить положение. 13 июля наиболее упорные бои завязались в районе Медынцево – Ульяново – Старица. Отошедшие сюда части 211-й и 293-й немецких пехотных дивизий опирались на сильные укрепления этих узловых пунктов второй оборонительной полосы, а также получили поддержку танков 5-й тд, поэтому сильным огнем и неоднократными контратаками стремились удержать тыловой рубеж до подхода более крупных резервов.

В течение ночи с 12 на 13 июля и следующим днем авиация 1-й ВА ЗапФ наносила бомбоштурмовые удары по войскам и позициям противника в районах Хатьково, Моилово, Кцынь – Сорокино (всего за сутки было совершено 652 самолето-вылета)155

Утром 13 июля 8-й гв. ск возобновил наступление. Перед ним была поставлена задача: прорвать тыловой оборонительный рубеж немцев на участке Старица – Речица; обеспечить ввод в прорыв 5-го тк; во взаимодействии с ним наступать в направлении Ульяново – Крапивна. На рассвете 13 июля, после 30-минутной артподготовки, части 8-го гвардейского и 5-го танкового корпусов 11-й гв. А продолжили движение вперед, стремясь овладеть крупным опорным пунктом второй полосы обороны противника в селе Старица, но были встречены контратакой 13-го и 14-го панцер-гренадерских полков 5-й тд, которая получила задачу создать рубеж обороны западнее Речицы. Используя заранее подготовленные укрепления и складки местности, немцы встречали атакующих сильным перекрестным огнем и контратаковали во фланги силами до двух-трех батальонов пехоты с 15–30 танками156
См.: Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 211; Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 346; Огненная дуга. С. 348.

Одновременно по боевым порядкам наступающих советских войск пыталась нанести удары германская штурмовая авиация, действовавшая небольшими группами от 4 до 8 самолетов (всего в полосе ЗапФ за 13 июля было учтено 80 самолето-пролетов германской авиации157
ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 2424. Л. 324.

). Однако контратаки не только не принесли немцам успеха, но при этом был частично оттеснен со своих позиций, а частью окружен 13-й пгп 5-й тд под командованием полковника Генриха Бронзарта-Шеллендорфа (Heinrich Bronsart-Schellendorff)158
См.: Хаупт В. Сражения группы армий «Центр». Взгляд офицера вермахта. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 258–259.

После отражения контратак генерал Малышев приказал корпусной артиллерийской группе произвести десятиминутный огневой налет, для которого на двухкилометровом фронте было сосредоточено более 250 орудий и минометов159
Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 211.

Огневой налет был дополнен ударом 224-й штурмовой авиадивизии полковника Михаила Котельникова (Михаил Васильевич Котельников), закрепленной за 5-м тк, по артиллерийским позициям и скоплениям техники в районе опорного пункта в Старице. После этого части 11-й гв. сд 8-го корпуса, которой командовал генерал Иван Федюнькин, действовавшие при поддержке 43-й гв. тбр полковника Михаила Лукашева (Михаил Павлович Лукашев), охватили Старицу с востока, скрытно продвигаясь по оврагам и лощинам мелкими группами пехоты и танков и одновременно отвлекая внимание противника огнем и демонстрацией наступления с севера. Завершив охват к 13 часам, части дивизии внезапно атаковали опорный пункт с юго-востока, завязали бои на окраинах, а затем прорвались в село. После уличного боя остатки разгромленного немецкого гарнизона пытались отойти на Медынцево, но были рассеяны ударом левофланговой 1-й гв. сд 16-го гв. ск под командованием генерала Николая Кропотина и 10-й гв. тбр полковника Андрея Бурлыги, выдвинувшихся для блокирования дороги Старица – Ульяново, которые обошли Старицу с запада и юга-запада.

Таким образом, к середине второго дня операции на этом участке оказалась преодолена и вторая полоса обороны немецкого 53-го ак. Наступающие советские войска открыли себе путь на юг и юго-восток, тогда как немецкие части спешно закреплялись на рубеже Желябово – Пустой – Медынцево.

Штурмовая авиация 1-й ВА ЗапФ начала наносить удары вдоль дороги Старица – Дудоровский – Кцынь и уничтожила мост через реку Рессету у Кцыни, полностью блокировав движение автотранспорта на этом участке и воспретив подход к месту прорыва неприятельских резервов. Теперь для развития успеха и глубокого расчленения обороны противника командование 11-й гв. А решило ввести в прорыв крупную группу танков из состава 5-го тк с задачей преследовать противника в направлении Крапивна – Афонасово. Танковая группа вошла в прорыв с 14 часов 30 минут и во взаимодействии с передовыми отрядами пехоты, преследуя противника на юго-восток, с ходу овладела селениями Веснины, Крапивна, отдельными отрядами продолжая развивать наступление на Ягодную. К исходу дня соединения 8-го гвардейского и 5-го танкового корпусов вышли на рубеж Белый Верх – Старица – Веснины – Крапивна.

Вместе с тем, как отмечает маршал Баграмян160
Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 213–214.

Ударная группировка 11-й гв. А рассекла немецкую оборону узким клином и, хотя успешно продвигалась в глубину, но ее фланги были прикрыты слабо. Противник подготавливал контрудар с запада, из района Медынцева, чтобы отрезать выдвинувшиеся далеко вперед части 5-го тк. Одновременно главные силы немецкой 25-й мд при содействии частей 293-й пд и поддержке авиации готовились нанести контрудар по левому флангу 36-го гвардейского корпуса, выдвинув разведывательный отряд мд в населенный пункт Меховое. Данные авиационной разведки и показания пленных свидетельствовали о том, что с юго-востока, из района Орла, подходят крупные колонны танковых и моторизованных войск противника. С полудня 13 июля резко возросла активность вражеской авиации: группы по 20–30 пикирующих бомбардировщиков наносили удары по боевым порядкам танковых и стрелковых корпусов. В сложившихся условиях, чтобы добиться развития тактического прорыва в оперативный, требовалось прежде всего использовать боевые возможности приданных армии танковых корпусов.

Соответственно, учитывая угрозу фланговых контрударов, Баграмян приказал генералу Сахно закрепиться основными силами 5-го тк на достигнутом рубеже и оттянуть назад танковые бригады, оторвавшиеся от других частей. В частности, командующий армией счел, что оставлять 70-ю тбр в Ягодной при отрыве ее от остальных частей корпуса более чем на 15 км нецелесообразно и опасно, поскольку это давало противнику возможность сравнительно легко отрезать ее от главных сил армии. Исходя из этого, Баграмян приказал бригаде отойти в район Крапивны161
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 347.

Оставление Ягодной потребовало в дальнейшем двух дней упорных боев с подошедшими сюда резервами противника, что снизило темп продвижения советских войск и увеличило их потери. С другой стороны, командование 11-й гв. А решило нарастить усилия на Медынцевском направлении с целью разгромить части 5-й тд немцев до подхода их резервов, выдвигавшихся из района Орла.

Во второй половине дня 13 июля в сражение на Медынцевском направлении вступили соединения 1-го тк генерала Василия Буткова. В 14.30 часов командующий 11-й гв. А ввел 1-й тк вслед за 5-м тк в прорыв на участке Старица – Ульяново, поставив задачу ударом на Медынцево, во взаимодействии с левофланговыми частями 16-го гв. ск, уничтожить 5-ю тд немцев. Наступление корпуса генерала Буткова поддерживала 231-я штурмовая авиадивизия 1-й ВА под командованием полковника Леонида Чижикова, части которой 13 июля нанесли ряд ударов по опорным пунктам неприятеля в Медынцево и Дудорово (Дударово, 6 км юго-западнее Ульяново). По утверждению Баграмяна162
См.: Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 214; Хаупт В. Сражения группы армий «Центр». С. 259.

В результате состоявшегося боя 5-й тд противника был нанесен громадный урон, она потеряла большое количество танков и оказалась обескровленной (согласно немецким источникам, фронтальные контратаки, которые 13 июля предпринимала 5-я тд, стали причиной потери 45 танков, тогда как у противника было подбито 40 боевых машин).

К 19 часам две бригады 1-го тк во взаимодействии со стрелковыми частями 1-й гв. сд генерала Кропотина овладели Медынцево и Дудорово. В итоге боев 13 июля частям 1-го тк удалось продвинуться на 12–15 км и овладеть тремя крупными опорными пунктами противника, который потерял подбитыми и уничтоженными 47 танков, 7 самоходных орудий, 2 бронемашины, 43 орудия разных калибров, 6 минометных батарей, 800 военнослужащих убитыми и взятыми в плен, а кроме этого, оставил три крупных склада. Потери 1-го тк составили 350 военнослужащих убитыми и ранеными, 10 танков было уничтожено и 13 машин получили боевые повреждения.

К 21 часу все танковые и мотострелковая бригады 1-го тк сосредоточились в районе Медынцево, Дудорово и в роще восточнее Дудорово, а подошедшие к реке Черебеть передовые отряды 16-го гв. ск начали преследование подразделений 5-й танковой и 293-й пехотной дивизий противника, отходящих в юго-западном направлении на Холмищи – Дудоровский. При этом в связи с тем, что 211-я пехотная и 5-я танковая дивизии оказались к северу и северо-западу от участка прорыва, потеряв контакт с 293-й пд, оперативная группа Мюллера перешла в подчинение командующего 55-го ак генерала Эриха Яшке (Йашке, Erich Jaschke).

Одновременно соединения 16-го гв. ск, наступая на юго-запад, продолжали расширять прорыв в сторону правого фланга 11-й гв. А и к исходу 13 июля с боями вышли на рубеж Чернышино – Дудорово, овладев несколькими опорными пунктами в полосе обороны немецкой 211-й пд. Вместе с тем вечером того же дня погиб командующий 16-го корпусом Герой Советского Союза генерал Афанасий Лапшов, а исполняющий обязанности начальника артиллерийской группы корпуса генерал Лавр Мазанов был взят немцами в плен (Лапшов и Мазанов поехали в район Медынцево осмотреть подбитые немецкие танки, среди которых якобы были «Тигры», и по дороге натолкнулись на одну из отходящих групп противника). В конце июля командующим 16-го гв. ск был назначен генерал Иван Федюнькин.

На левом фланге армии, в полосе наступления 36-го гв. ск генерала Ксенофонтова, 13 июля продолжались ожесточенные бои за опорные пункты Долгая, Дурнево, Дебри, Слободка. Войска 36-го гв. ск, продолжая наступление на юго-запад, вели бои с 293-й пд генерала Карла Арндта (Karl Arndt), а также с частями 25-й мд под командованием генерала Антона Грассера (Anton Grasser), переброшенными командованием 53-го ак на рубеж реки Вытебеть. Используя подготовленные позиции, немцы стремились удержать плацдарм на левом берегу реки в качестве исходной позиции для подготовки флангового контрудара. Сильный огонь, неоднократные контратаки и пересеченная рядом оврагов местность затрудняли продвижение и маневр наступающих, но к исходу 13 июля части 36-го гвардейского корпуса овладели ключевыми опорными пунктами противника Долгая (2 км западнее Дурнево), Дурнево, Дебри (2 км севернее Дурнево), Слободка и вышли на рубеж реки Вытебеть. Передовые отряды корпуса овладели переправами через реку южнее Долгой и восточнее Дурнево и переправились на восточный берег, однако их попытки развить успех в направлении Сорокино оказались безуспешны. В ночь на 14 июля корпусная разведка обнаружила подход танков и пехоты противника, захваченные пленные показали, что в Сорокино и Уколицы прибывают части 18-й и 20-й танковых дивизий (из состава 41-го и 47-го танковых корпусов 9-й А. – П. Б. ), которые будут действовать совместно с 25-й мд163
См.: Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 216.

Разведка отметила также подход артиллерии, в том числе крупных калибров. Командование корпуса доложило в штаб армии, что готовится контрудар по левому флангу. В качестве ответной меры командование 11-й гв. А выдвинуло на угрожаемый участок противотанковый резерв – иптап.

К исходу дня 13 июля войска 11-й гв. А вышли на рубеж Чернышино – Медынцево – Веснины – Крапивна и далее по реке Вытебеть до Жуково. За 12 и 13 июля 11-я гв. А прорвала тактическую зону обороны противника и вклинилась в его расположение на глубину до 25 км, расширив прорыв по фронту до 23 км и нанеся серьезные потери 5-й танковой, 211-й и 293-й пехотным дивизиям164
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 348–349.

Пути для развития наступления как на Болхов, так и на Хотынец, к железной дороге и шоссе Орел – Брянск были открыты. Наступление войск 11-й гв. А уже на второй день операции создало серьезную угрозу охвата Болхова с северо-запада и запада и выхода на тылы и коммуникации всей орловской группировки немцев.

Одновременно 13 июля перешла в наступление и 50-я А ЗапФ под командованием генерала Ивана Болдина, которая выполняла задачу прикрыть правый фланг 11-й гв. А с помощью вспомогательного удара в направлении на Зикеево. Перед фронтом армии оборонялись 110, 296, 134-я и частью сил 211-я пехотные дивизии противника: перед правым флангом и центром 50-й А, на участке Запрудное – Пузановка, протяженностью 21 км, располагались 110-я и 296-я дивизии, а далее, в полосе шириной свыше 26 км, занимали позиции 134-я и 211-я дивизии; в тактической глубине, в районе Жиздра – Людиново, оставалась в резерве 5-я тд165
ЦАМО РФ. Ф. 405. Оп. 9769. Д. 161. Л. 1–1 об.

С другой стороны, сосредоточенные здесь для наступления силы и средства ЗапФ были примерно в два-три раза меньше ударной группировки 11-й гв. А. Так, 50-я А в составе 7 стрелковых дивизий (3 из которых под управлением 38-го ск); 3 артиллерийских пушечных, 3 зенитно-артиллерийских, 3 минометных, 1 истребительно-противотанкового артиллерийского полков; 2 инженерных б-нов; 2 дивизионов бронепоездов насчитывала «всего лишь» около 63 тыс. человек, свыше 530 орудий (236 орудий калибра 76 мм и выше, 241 противотанковое орудие, 50 зенитных пушек) и 594 миномета калибром 82 и 120 мм, а на усиление получила отдельную 196-ю тбр, а также танковый полк и тяжелый самоходный артполк – всего 75 танков и 12 САУ166
См.: Боевое расписание Красной армии, 1 июля 1943 г. Приложение 2. Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 305–306, 362; Огненная дуга. С. 592; Панков Ф. Д. Огненные рубежи: боевой путь 50-й армии в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1984. С. 128–143; Россия и СССР в войнах XX века. С. 286.

По данным оперативного отдела штаба 50-й А, к началу операции в ее полосе сложилось следующее соотношение сил, не вполне благоприятное для наступления на заранее подготовленную оборону противника (табл. 2).

Таблица 2

Соотношение сил и средств на фронте 50-й А ЗапФ к 13 июля 1943 года 167
ЦАМО РФ. Ф. 405. Оп. 9769. Д. 161. Л. 1 об.-2.

Примечание .

Данные только по 196-й тбр.

Согласно первоначальному решению командующего армией, которое соответствовало положениям Боевого устава пехоты, главный удар должны были наносить две левофланговые пехотные дивизии на фронте Колпино – отметка 199,9, с целью прорыва в направлении на Хромыли – Марьинский, а вспомогательный удар – один стрелковый полк 64-й сд в направлении на Кремищное; 38-й ск под командованием генерала Алексея Терешкова, развернутый на правом фланге 50-й А (17-я, 326-я и 413-я стрелковые дивизии), получил задачу удерживать оборону и обеспечивать соединения армии от возможного контрудара противника, а также быть готовым наступать на Марьинку168
ЦАМО РФ. Ф. 405. Оп. 9769. Д. 161. Л. 2–5.

Здесь же, на правом фланге армии, в районе Загоричи – Букань – Усты, была проведена маскировочная операция, а 12 июля – разведка боем. Для исполнения решения командования на прорыв обороны противника 50-я А произвела перегруппировку и нанесла главный удар левым флангом из района Колпино в направлении на Будские Выселки – Марьинский – Хромыли. На участке прорыва протяженностью 6 км по фронту были сосредоточены 212-я и 324-я стрелковые дивизии, действовавшие при поддержке 196-й тбр, двух артиллерийских и двух минометных полков, а также одного артиллерийского и одного минометного дивизионов. В результате этого удара, осуществляемого при содействии 440-го сп 64-й сд, который атаковал на Кремищное, предполагалось окружить и уничтожить в районе Палики – Речица – Дубровка части 134-й немецкой пд генерала Ганса Шлеммера (Hans Schlemmer), а в дальнейшем развивать успех на Зикеево, используя 49-ю сд и танковый полк, остававшиеся в резерве командующего армией в районе села Маклаки. Для артиллерийского обеспечения прорыва была сосредоточена артиллерийская группа, включавшая три дивизионных артиллерийских полка (64, 212 и 324-й дивизий), 39-й и 188-й пушечные артполки РГК, 54-й и 307-й минометные полки, артиллерийский и минометный дивизионы: 113 орудий калибра 45 мм, 88 орудий полковой и дивизионной артиллерии калибра 76 мм, 48 орудий калибра 122 и 152 мм, 182 миномета калибра 82 мм и 68 минометов калибра 120 мм, 40 реактивных установок М-13169

Как видно, всего в группе насчитывалось 539 орудий и минометов, то есть 90 стволов на один километр 6-километрового участка прорыва, хотя штаб 50-й А указывает иную артиллерийскую плотность – 56 стволов на километр170
ЦАМО РФ. Ф. 405. Оп. 9769. Д. 161. Л. 3.

2. Во-вторых , германскому командованию не удалось создать здесь достаточную оперативную плотность войск. К началу советского наступления по плану операции «Кутузов» две немецкие армии, занимавшие Орловский плацдарм, – 9-я и 2-я танковая армии, в основном включали в себя части и соединения пяти армейских и трех танковых корпусов (28 пехотных, 7 танковых, 2 моторизованные дивизии), имевших следующий состав и группировку .

Перед 50-й и 11-й гвардейской армиями ЗапФ действовали части и соединения 55-го и 53-го армейских корпусов 2-й ТА (с северо-запада на юго-восток – 321, 339, 110, 296, 134-я пехотные дивизии 55-го корпуса, 211-я и 293-я пехотные дивизии 53-го корпуса).

Перед 61-й армией БрФ оборонялись 25-я моторизованная, 112-я и 208-я пехотные дивизии 53-го ак (208-я дивизия на рубеже реки Оки).

Перед войсками 3-й А БрФ на реке Зуша удерживали позиции соединения 35-го ак 2-й ТА (с севера на юг – 34-я и 56-я пехотные дивизии). Перед войсками 63-й А действовали 56-я (частью сил) и 262-я пехотные дивизии, опиравшиеся на рубеж реки Неручь.

Перед войсками 48-й А ЦФ находились соединения 35-го ак 2-й ТА (299-я пехотная дивизия – против стыка Брянского и Центрального фронтов) и 23-го ак 9-й А (далее на юго-запад – 383-я и часть сил 216-й пехотных дивизий).

Перед 13-й армией ЦФ перешли к обороне части и соединения, входившие в германскую ударную группировку 9-й А на северном фасе Курского выступа: часть сил 216-й пехотной и 78-я штурмовая пехотная дивизии из состава 23-го ак; 86-я и 292-я пехотные, 18-я танковая дивизии из состава 41-го тк; 6-я пехотная, 2, 9, 20-я танковые дивизии из состава 47-го тк; 10-я моторизованная, 4-я и 12-я танковые дивизии, часть сил 36-й пехотной дивизии (в распоряжении корпусного командования ударной группировки).

Перед 70-й армией ЦФ с востока на запад до района города Дмитровск-Орловский оборонялись 31, 7, 258, 102-я пехотные дивизии из состава 46-го тк, усиленные группой Мантойфеля (три егерских батальона с приданной им легкой артиллерией).

Далее перед 65-й и 60-й армиями ЦФ оборону до Севска удерживали соединения 20-го ак 9-й А (72, 45, 137, 251-я пехотные дивизии), а южнее уже располагался 13-й ак 2-й А (82, 327, 340, 377-я пехотные дивизии).

Из оперативных резервов противника в лесах западнее Жиздры находилась 5-я танковая дивизия, а в тылу 2-й ТА в районе северо-западнее Брянска до Рековичей дислоцировались части 707-й охранной пехотной дивизии.

Кроме того, во всех крупных населенных пунктах располагались различные вспомогательные и охранные части и подразделения, объединенные под управлением командования 532-го тылового района, начальника инженерных войск 2-й ТА, командиров 203-й и 221-й охранных дивизий, 442-й дивизии специального назначения, начальников местных комендатур .

Также командование ГА «Центр» располагало возможностью использовать в оборонительном сражении на Орловском плацдарме вооруженные силы так называемого Особого Локотского округа – «Бригаду Каминского», достигавшую размера усиленной пехотной дивизии (15–20 тыс. вооруженных бойцов, 36 полевых, 24 противотанковых и 3 зенитных орудия, 40 минометов, 24 единицы бронетехники, в том числе 12 танков), которая находилась в районе северо-западнее Севска, за стыком 9-й и 2-й армий.

Помимо этого, в районе Навля – Локоть – Середина-Буда дислоцировались 3 легкие пехотные дивизии (102, 105, 108-я) из состава 8-го венгерского армейского корпуса под командованием генерала Ласло Дезе (Laszlo Dezso), в котором, по некоторым данным, насчитывалось около 40 тыс. солдат и офицеров . Однако, по оценке начальника штаба 2-й венгерской армии генерала Дюлы Ковача (Gyula Kovács), данной на совещании с германским командованием в конце февраля 1943 года, венгерские войска, выведенные в тыл после тяжелых зимних боев, были способны только на самозащиту от партизан .

По поводу общей численности орловской группировки, согласно данным российской историографии, в частях и соединениях 2, 9 и 2-й танковой армий группы армий «Центр» к 12 июля 1943 года было около 600 тыс. человек, из которых более 492 тыс. солдат и офицеров боевого состава, свыше 7 тыс. орудий и минометов, около 1,2 тыс. танков и САУ . Вместе с тем 2-я А группы «Центр» участия в боевых действиях в период с 12 июля по 18 августа 1943 года не принимала, поэтому в ходе наступления по плану операции «Кутузов» советским войскам противостояли только основные силы 2-й танковой и 9-й армий. С учетом потерь, понесенных в ходе операции «Цитадель» (см. в кн.: «Курская битва. Перелом», часть 2, глава 3), к исходу 12 июля в составе 9-й А насчитывалось около 244 тыс. человек личного состава, 3,2 тыс. орудий и минометов, приблизительно 900 танков и САУ (из них около 500 боеготовых). Полоса обороны армии достигала около 220 км . Средняя оперативная плотность сил и средств в полосе 9-й А составляла 1,1 тыс. солдат и офицеров, около 15 орудий и минометов, 4 танка и САУ на километр фронта.

В целом (без учета частей «Бригады Каминского» и 8-го венгерского армейского корпуса, которые не участвовали в боях за Орловский плацдарм) во 2-й танковой и 9-й армиях насчитывалось 533 тыс. военнослужащих, около 5 тыс. орудий и минометов, приблизительно 1,15 тыс. танков и САУ, развернутых на фронте протяженностью до 460 км (по другим данным, к 1 июля 1943 года обе армии насчитывали 495 тыс. человек, а к началу сражения на Орловском выступе – 475 тыс. солдат и офицеров, 825 танков и САУ). В среднем оперативная плотность сил и средств, сосредоточенных германским командованием на Орловском плацдарме, к 12 июля составляла 1,16 тыс. военнослужащих, 11 орудий и минометов, 2,5 танка и САУ на километр фронта.

Относительно военно-воздушных сил, согласно оценке B. Горбача , к 12 июля 1-я авиадивизия 6-го ВФ имела в своем распоряжении 630–650 самолетов, поэтому без ее усиления новыми частями и соединениями советская авиация на Орловском направлении могла бы получить подавляющее пятикратное превосходство над противником. Однако к 12 июля 6-й ВФ был пополнен авиацией, переброшенной из состава 4-го ВФ (с южного фаса Курского выступа), а также отдельными частями, действовавшими в районе Ленинграда (две истребительные эскадрильи), за счет чего авиационная группировка, собранная на базе 1-й авиадивизии для поддержки действий наземных войск на Орловском плацдарме, теперь насчитывала 1110 самолетов, в том числе 350 истребителей, 560 бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков, 200 разведывательных самолетов .

По информации немецкого военного историка К. Беккера (Cajus Bekker, участник Второй мировой войны, настоящее имя Генрих Берендонк (Heinrich Berendonk). – П. Б. ) , наступление советских войск против Орловского выступа Гитлер планировал отразить с помощью массированного авиационного воздействия на противника. Вместе с тем начальник штаба 6-го ВФ генерал Фридрих Клесс (Friedrich Kless) указывает , что, хотя такой план и рассматривался ГШ ВВС, но был практически сразу же отклонен в связи с отсутствием ресурсов для постройки и обеспечения снабжением сети аэродромов, которые могли бы принять большое количество дополнительных авиасоединений, предназначенных для действий в составе 6-го ВФ. Напротив, по мнению генерала Клесса , наступление советских ВВС, готовившееся летом 1943 года, должно было стать одной из мощнейших авиационных операций для того времени, превосходящей по размаху все, что предпринималось до этого на Восточном фронте. Причем такое мнение базировалась на достаточно точных сведениях немецкой разведки – в частности, по ее информации, к началу июля 15-я и 16-я советские воздушные армии имели в своем распоряжении около 1800 боевых самолетов. Действительно, к началу наступательной операции «Кутузов» (к 10 июля) в составе 15-й и 16-й воздушных армий насчитывалось более 1700 только исправных боевых машин . На направлении главных ударов советские воздушные армии, в среднем насчитывавшие около 500 самолетов, могли усиливаться за счет авиационных корпусов резерва Ставки Верховного главнокомандования, доводя свою численность до 1200 самолетов . В целом к летнему наступлению 1943 года было привлечено 60 процентов сил всей советской фронтовой и дальней авиации, действовавшей на Восточном фронте, а также значительная часть истребительной авиации войск ПВО – всего около 5 тыс. самолетов .

В районе Курского выступа Советская Армия разгромила мощную группировку немецких войск из лучших дивизий вермахта, участвовавших в операции под названием «Цитадель», - свыше 900 тысяч солдат и офицеров, 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных), около 10 тысяч орудий и минометов, до 2.700 танков и штурмовых орудий, более 2.000 самолетов.

Вермахт тщательно спланировал и подготовил наступление летом 1943 г. К основанию Курской дуги (выступающей в сторону врага линии фронта) немецкое командование перебросило лучшие соединения, новейшие образцы вооружения и боевой техники. В общей сложности почти 70% танковых, до 30% моторизованных, более 20% пехотных дивизий и свыше 65% боевых самолетов и новейших танков, действовавших на советско-германском фронте. Все они были сведены в группу армий «Центр», 4-ю танковую армию и оперативную группу армий «Юг» под руководством начальника штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника К. Цейтлера. Главная ставка для разгрома группировки войск Центрального и Воронежского фронтов и стратегических резервов в районе Курского выступа делалась на внезапный массированный удар танковых войск на узких участках прорыва.

Замысел Ставки Верховного Главнокомандования заключался в отражении наступления крупной группировки войск вермахта войсками Центрального фронта со стороны Орла, а из района Белгорода - войсками Воронежского фронта. После обороны планировался переход советских войск в контрнаступление на орловском направлении войсками левого крыла Западного, Брянского и правого крыла Центрального фронта (операция «Кутузов») и на белгородско-харьковском направлении - войсками Воронежского фронта и Степного военного округа во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта (операция «Полководец Румянцев»).

Особая роль отводилась стратегическому резерву Ставки Степному военному округу (с 9 июля - Степной фронт), чтобы предотвратить глубокие прорывы танковых группировок противника со стороны как Орла, так и Белгорода, а при переходе в контрнаступление наращивать силу удара из глубины. Советское командование планировало в результате летних боевых действий в районе Курской дуги нанести поражение группировке вермахта и развить общее наступление на юго-западном и западном направлениях с целью освободить левобережную Украину и отодвинуть фронт от Москвы.

Военные историки рассматривают Курскую битву в единстве проведенных в два этапа с единым стратегическим замыслом, общими планом и целью трех крупных стратегических операций - Курской оборонительной (5 - 23 июля), Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций (12 июля - 23 августа).

Для оборонительной операции было характерно глубоко эшелонированное построение войск. Они в полосах Центрального и Воронежского фронтов подготовили 5-6 оборонительных рубежей, развитые системы траншей и других инженерных сооружений. Кроме того, был создан оборонительный рубеж Степного военного округа, а по левому берегу Дона - государственный рубеж обороны. Оборона под Курском готовилась прежде всего как противотанковая.

Активные боевые действия советские войска начали 5 июля с упреждающей артиллерийской контрподготовки за 10 минут до начала наступления фашистов.

Немецкие войска, понеся потери, перешли в наступление с опозданием на 2,5 часа. На позиции советских войск при поддержке авиации двинулись сотни танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров. Удары наносили по сходящимся направлениям с севера и юга под основание Курского выступа. Завязались упорные, затяжные бои. Наступающие танки встретил прицельный огонь противотанковой артиллерии, а плотный огонь артиллерии, минометов и установок залпового огня рассеивал наступающую за танками пехоту.

6-8 июля противник, вводя новые силы, стремился развить наступление танковых клиньев в глубь обороны советских войск. Но советские войска продолжали сдерживать немецкие атаки, вели ожесточенные бои за каждую позицию, каждый населенный пункт.

Не сумев пробиться на Курск через Обоянь, немцы решили совершить танковый прорыв более чем 700 танками и штурмовыми орудиями через поселок Прохоровка. Это были новейшие «Тигры», «Пантеры» и «Фердинанды» из немецких танковых дивизий СС «Мертвая голова», «Рейх» и «Адольф Гитлер». Советское командование решило ответить противнику контрударом.

Ранним утром 12 июля по выдвигающимся сотням танков противника советская авиация нанесла массированный удар. После короткой артподготовки двинулись в контратаку советские танки. Для врага она была внезапной. Две мощные лавины (свыше 1.200 танков и САУ) столкнулись около Прохоровки. Разгорелось самое крупное в истории Второй мировой и Великой Отечественной войн танковое сражение.

Передовые советские танки на предельной скорости, не встречая особенного противодействия со стороны фашистов, вклинились в боевые порядки немецких войск и пронзили их насквозь. Вскоре боевой порядок представлял собой множество локальных схваток, огневых дуэлей советских и немецких танковых экипажей. Поле боя превратилось в кромешный ад. Тучи пыли, дым артиллерийских выстрелов и горевших танков, выхлопных газов боевых машин простирались от горизонта до горизонта. Внутри горящих танков взрывались боекомплекты, их башни отлетали от корпусов на несколько десятков метров. Танки, которые потеряли подвижность, маневренность, стреляли с места, а экипажи горящих машин бросались в рукопашные схватки.

Обе стороны понесли тяжелые потери. Величайшее танковое сражение длилось в течение всего светлого времени дня и закончилось полным поражением главной ударной группировки немецких войск, которая не смогла выполнить поставленную задачу и продвинуться вглубь обороны советских войск ни на километр.

Лишившись на поле боя под Прохоровкой более 400 танков и штурмовых орудий, около 300 автомобилей, тысяч солдат и офицеров убитыми, немецкое командование в течение последующих трех дней возобновляло попытки прорвать оборону Воронежского фронта, но они были обречены на провал.

Всего за время наступления с 5 июля войска Гота и Кемпфа сумели лишь вклиниться в оборонительные позиции Воронежского фронта на отдельных направлениях - на Обояньском до 35 км и на Корочанском до 12-15 км. Это был максимум, которого сумели достичь немцы, потеряв при этом более половины своих сил и средств.

С 16 июля фашисты прекратили попытки возобновить наступление и постепенно стали переходить к обороне. Инициатива полностью перешла к советским войскам, которые сохранили стратегические резервы и 18 июля левым флангом Воронежского фронта и войсками Степного фронта начали преследование отходящего противника. К 23 июля в основном было восстановлено положение, которое занимал Воронежский фронт до начала наступления врага.

Оборонительные бои на Центральном фронте завершились12 июля, на Воронежском - 23 июля. Общая продолжительность оборонительной фазы Курской битвы - 19 суток. Общие потери советской стороны в боевой технике - примерно 1.600 танков и САУ, 3.900 орудий и минометов 460 самолетов.

Разгром ударных группировок врага создал выгодные условия для советских войск, позволил начать контрнаступление, реализацию планов двух стратегических наступательных операций - Орловской («Кутузов») и Белгородско-Харьковской («Полководец Румянцев»).

Орловская (12 июля - 18 августа) проводилась войсками Центрального (командующий К.К. Рокоссовский), Брянского (командующий М.М. Попов) и левого крыла Западного (командующий В.Д. Соколовский) фронтов против 2-й танковой и 9-й полевой армий группы армий «Центр» (командующий В. Модель). Первыми 12 июля в наступление перешли войска 3-й, 61-й, 63-й и 11-й гвардейской армий. На второй день наступления они прорвали оборону противника и продвинулись вглубь на 7-25 км. В результате кровопролитных боев 4 августа войска вышли к окраинам Орла.

В тот же день на Белгородско-Харьковском направлении перешли в наступление войска Воронежского (командующий Н.Ф. Ватутин) и Степного (командующий И.С. Конев) фронтов. Им противостояли, заняв заранее подготовленные оборонительные рубежи, немецкие 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф».

Общий фронт наступления пяти советских фронтов - около 600 км. 5 августа они освободили Орел и Белгород. В ознаменование этого события в Москве был проведен первый в ходе войны артиллерийский салют.

Наступление советских войск продолжалось. К 18 августа немцев выбили с Орловского выступа. Был ликвидирован сам Орловский плацдарм, завершена Орловская наступательная операция, длившаяся 38 суток на фронте около 400 км.

Войска Степного фронта при поддержке войск Воронежского и Юго-Западного фронтов вышли на подступы к Харькову. После мощной ночной атаки утром 23 августа он был освобожден. Москва снова салютовала. Теперь освободителям Харькова. Победный салют становился традицией.

Белгородско-Харьковская стратегическая операция, продолжавшаяся 21 сутки (3 - 23 августа) на фронте 300-400 км, стала завершением Курской битвы, которая длилась почти без перерыва 50 дней и ночей. Она обогатила советское военное искусство опытом целесообразного массирования и концентрации сил и средств на главных направлениях. В результате достигалось значительное превосходство над противником в средствах поражения и развитие успеха. В оперативном отношении новым были мощные вторые эшелоны фронтов и подвижные группы в составе танковых армий. А Воронежскому фронту для развития успеха Ставка в оперативное подчинение придала 2 танковые армии. Тактика наступательного боя в Курской битве привела к необходимости строить глубоко эшелонированные боевые порядки частей и соединений. Возросли и плотности сил и средств.

Исход Курской битвы потряс до основания фашистскую Германию и ее сателлитов. Поражение оказалось для немцев не только ошеломительным, но и трудно объяснимым. Перед немецким генералитетом встал грозный призрак надвигающейся катастрофы, поражения в войне. После Курской битвы немцы не смогли провести ни одной стратегической наступательной операции. Это было начало краха третьего рейха.

Результаты Курской битвы дали и внешнеполитический эффект. В сентябре 1943 г. капитулировала Италия, были оговорены условия скорейшего открытия союзниками по антигитлеровской коалиции второго фронта в Европе.

Начавшийся под Сталинградом коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны в пользу советских войск превратился в необратимый.

Николай РОЯНОВ, кандидат военных наук, профессор

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]

1.2. Замысел операции «Полководец Румянцев»

С другой стороны, высшее военно-политическое руководство СССР летом 1943 года по-прежнему стремилось нанести противнику решительный удар именно на южном крыле советско-германского фронта, не позволив ему привести в порядок войска, ослабленные потерями после наступления по плану «Цитадель». Согласно последующей оценке событий Манштейном603
Манштейн Э. Указ. соч. С. 544.

Советское командование во второй половине 1943 года поставило своей целью достичь того, что ему не удалось осуществить зимой 1942/43 года, – уничтожения ГА «Юг» и одновременно ГА «А» на берегах Азовского и Черного морей, поскольку этот успех мог повлиять решающим образом на положение на всем Восточном фронте и открыть Красной армии путь на Балканы. Соответственно, помешать этому стало целью тех боевых действий, которые вела ГА «Юг» с момента прекращения операции «Цитадель» вплоть до наступления периода распутицы весной 1944 года.

Прежде всего, советское Верховное главнокомандование поставило перед собой задачу в самые короткие сроки организовать уничтожение крупной группировки немецких войск в районе Белгорода и Харькова. Однако операция по разгрому белгородско-харьковской группировки немцев замышлялась и планировалась в совершенно иной обстановке, чем наступление против Орловского плацдарма германских войск, – в условиях крайне ограниченного времени на завершающем этапе оборонительного сражения на южном фасе Курского выступа. В 20-х числах июля, после возвращения к обороне на исходных рубежах, германское командование стало перебрасывать танковые и моторизованные соединения из состава своей южной ударной группировки в районы Донбасса и Орла, чтобы отразить начавшееся там наступление Красной армии. В то же время те немецкие войска, которые отошли на свои прежние оборонительные позиции, немедленно приступили к их инженерному усилению, подготовке новых промежуточных рубежей в глубине и выделению тактических и оперативных резервов.

В связи с этим советская Ставка Верховного главнокомандования и Генеральный штаб срочно прорабатывали оперативные решения по поводу немедленного перехода в наступление войск Воронежского и Степного фронтов. При разработке возможных решений следовало учитывать, что конфигурация линии фронта на Белгородско-Харьковском направлении представляла широкую дугу, охватывавшую все расположение 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» противника, основная масса сил и средств которых была сосредоточена в районе Томаровка – Головчино – Белгород. Это диктовало решение на охват всей белгородско-харьковской группировки немцев путем концентрических ударов из района Мирополье – Угроеды на Валки и из района Мартовая – Печенеги на Мерефу. Вместе с тем организация такой операции требовала создать на внешних заходящих флангах обоих фронтов сильные группировки, способные без снижения темпа завершить операции глубиной до 250 км. Это могло быть достигнуто лишь в результате сложной переброски войск к правому флангу Воронежского и левому флангу Степного фронтов, что требовало много времени и не соответствовало сложившейся обстановке. Во-первых, ко времени завершения Курской оборонительной операции основная группировка войск Воронежского и Степного фронтов образовалась в районе Обоянь – Черкасское – Гостищево, где сосредоточились две танковые армии (1-я и 5-я гвардейская), три общевойсковые армии (53, 6 и 5-я гвардейские), а также большая часть сил 69-й армии. Во-вторых, Ставка Верховного главнокомандования считала, что оперативная ситуация требует от Воронежского и Степного фронтов перехода в наступление в кратчайшие сроки, пока немцы не успели организовать оборону, пополнить свои части после неудачного наступления и создать резервы за счет переброски войск из глубины или с других участков фронта.

Кроме этого, район наступательных операций Воронежского и Степного фронтов представлял собой местность, пересеченную значительным количеством тактических водоразделов – рек и ручьев с оврагами и промоинами. Такая местность сильно затрудняла наступательные действия советских войск и облегчала противнику организацию обороны: большая часть более или менее крупных рек, таких как Ворсклица, Ворскла, Мерла, Уды, Лопань, течет в основном в юго-западном направлении, что создавало естественные препятствия для наступления в южном направлении; при наступлении же в юго-западном направлении эти реки ограничивали маневр в сторону флангов и создавали выгодные отсечные позиции для неприятельских резервов; одновременно река Северский Донец образовывала естественный оборонительный рубеж немцев, прикрывавший с востока всю их белгородско-харьковскую группировку. Поэтому наиболее выгодным направлением для использования танковых и механизированных соединений являлся участок между реками Ворскла и Лопань, тогда как характер местности перед правым флангом ВорФ затруднял здесь действия больших масс бронетехники.

Генерал Сергей Штеменко отмечает604
Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 228–230.

Что вопрос о необходимости разгрома врага в контрнаступлении уже рассматривался в самом общем виде, поскольку лишь результаты оборонительного сражения под Курском могли дать полную основу для разработки окончательного плана наступательных операций фронтов. В апреле – мае 1943 года Ставка и Генеральный штаб критически подходили к предложениям о возможных способах разгрома крупных группировок противника, особенно в тех случаях, когда это планировалось осуществить путем окружения. Опыт показывал, что по срокам, сложности маневра, соотношению сил и другим условиям конкретной обстановки не каждую группировку противника было выгодно окружать. В частности, это прямо относилось к силам немецких войск, оборонявшимся в районе Белгорода и Харькова. В пользу окружения белгородско-харьковской группировки первым высказался командующий ВорФ генерал Николай Ватутин, но Генеральный штаб придерживался иного мнения, руководствуясь следующими доводами. Прежде всего, силы противника здесь были очень велики: 4-я немецкая танковая армия и так называемая оперативная группа «Кемпф», насчитывавшие в общей сложности восемнадцать дивизий, в том числе четыре танковые. Следовало также учитывать мощную двухполосную оборонительную систему германских войск, создание которой началось еще в марте. Прорыв обороны белгородско-харьковской группировки, ее окружение и последующая ликвидация представляли собой сложную задачу, решение которой надолго приковало бы к себе большое количество советских войск, отвлекая их от наступления на Днепр, что позволяло противнику создать новую сильную оборону по правому берегу Днепра.

В связи с этим в Генеральном штабе прорабатывался план окружить и уничтожить белгородско-харьковскую группировку по частям, начиная с ее основных сил к северу от Харькова, путем нанесения сходящихся ударов из района Сум на юго-восток и из района Волчанска – на запад. Однако для осуществления таких ударов требовались большие перегруппировки войск и длительное время, что предоставляло противнику возможность реорганизовать и пополнить части и соединения ГА «Юг», ослабленные после операции «Цитадель». Следовательно, данный вариант также был признан неприемлемым. В итоге в Генеральном штабе пришли к окончательному выводу: белгородско-харьковскую группировку германских войск следует изолировать от притока резервов с запада, для чего необходимо использовать имеющиеся в готовности к северу от Белгорода две танковые армии, с их помощью взломать и дезорганизовать всю неприятельскую оборону, расчленить ее глубокими ударами и только после этого уничтожить противника по частям.

Командующий 40-й армией ВорФ генерал Кирилл Москаленко (Маршал Советского Союза с 1955 года) вспоминает605
Москаленко К. С. Указ. соч. С. 79–80.

Что на совещании по поводу предстоявшего наступления он высказал соображения по плану операции, состоявшие в том, чтобы основными силами ВорФ нанести удар с рубежа Краснополье – Солдатское в общем направлении на Ахтырку, Полтаву. Это позволило бы охватить с запада всю белгородско-харьковскую группировку противника и во взаимодействии с войсками Степного и Юго-Западного фронтов окружить и уничтожить ее, повторив Сталинград в еще более крупном масштабе. Кроме того, такая идея открывала перспективу нанесения главного удара в полосе 40-й А, которой предстояло бы действовать не на вспомогательном, как намечалось, а на главном направлении. Однако предложение перенести направление главного удара несколько западнее не было принято. Маршал Советского Союза Георгий Жуков ответил Москаленко, что сейчас у ВорФ не хватит сил для предлагаемого глубокого охвата и окружения противника, поэтому Верховный главнокомандующий приказал бить врага по голове – по его главным силам, которые сосредоточены под Белгородом. Однако Жуков согласился с предложением в той части, что следует усилить удар по противнику в полосе 40-й А и с этой целью ввести в сражение свежую 27-ю А не в полосе 6-й гв. А, как намечалось ранее, а на левом фланге 40-й А. Таким образом, стало ясно, что Ставка исходила из стремления не давать противнику времени на дальнейшее усиление обороны, чего можно было достичь лишь в том случае, если планируемый удар нанести как можно быстрее.

В итоге задача уничтожения белгородско-харьковской группировки немцев должна была быть решена расчленением ее на две части в результате мощного удара группировки советских войск, сосредоточившейся в районе Обоянь – Черкасское – Гостищево (53-я и 69-я, 5-я и 6-я гвардейские общевойсковые армии, 1-я и 5-я гвардейская танковые армии). Общее направление этого удара определялось на Богодухов – Валки, за счет чего достигался охват с запада харьковской группировки неприятеля. При этом впервые за время войны предполагалось использовать две танковые армии в качестве подвижной группы фронта для развития успеха в одном направлении606
См.: Указ. соч. С. 280.

Также планировалось нанесение вспомогательного удара частью сил из района Старый Салтов – Мартовая на Основу. Западную часть белгородско-харьковской группировки предполагалось разгромить глубоким ударом части сил ВорФ из района Красная Яруга – Кресанов – Солдатское на Ахтырку, с целью окружения силами 27-й и 6-й гвардейской армий томаровско-борисовской группы немцев, а также уничтожения вражеских сил, оборонявшихся в районе Большой Бобрик – Краснополье, путем флангового удара 40-й А из района Кресанов на Боромля. При этом река Псел, текущая в западной части района предстоящих боевых действий, хотя и являлась препятствием для наступления из района Мирополье – Краснополье на запад, но в то же время служила прикрытием правого фланга войск, наступающих в южном направлении на Богодухов.

Задуманная таким образом новая операция получила условное наименование «Полководец Румянцев». Замысел действий возник к концу оборонительного этапа битвы под Курском, план наступательной операции в окончательном виде был разработан на основе указаний Ставки Верховного Главнокомандования, отданных 22 июля 1943 года, а после 23 июля началась непосредственная работа по плану – в том числе и на местности607
См.: Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 455.

Бои фактически не прекращались, длительной оперативной паузы на переход от обороны к наступлению Ставка не предоставила, поэтому отработка плана операции отличалась своеобразием – она осуществлялась представителями Ставки и Военными советами фронтов и протекала преимущественно в войсках. Так, 22 июля представитель Ставки маршал Жуков провел в штабе ВорФ совещание по вопросу подготовки к предстоящим наступательным действиям; 27 июля встретился с командующим 53-й армией СтепФ и в тот же день доложил, что проработал с ним решение по наступательной операции; 31 июля заслушал решения армейского и корпусного командования на операцию в штабе 5-й гв. ТА. Кроме представителей Ставки, в разработке плана операции «Полководец Румянцев» активно участвовали Военные советы Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов. 1 августа маршал Жуков прибыл в Москву, согласовал со Сталиным основные положения плана, после чего фронты сразу же поставили задачи армиям, и операция началась.

Письменного или графического документа с общим планом операции «Полководец Румянцев» не существовало, – Ставка и Генеральный штаб подразумевали под этим условным наименованием не определенный документ, а скоординированные планы действий Воронежского, Степного и части сил Юго-Западного фронтов в августе 1943 года, объединенные общей целью и единым руководством608
См.: Штеменко С. М.

В документированном виде план операции появился уже после ее начала, когда оперативная сторона наступления была изложена в докладах Военных советов Воронежского и Степного фронтов от 5 и 6 августа 1943 года соответственно и затем уточнена в соответствии с указаниями Ставки. В дальнейшем планы операции корректировались командованием фронтами и Ставкой с учетом развития оперативной обстановки.

В конце июля 1943 года к операции предполагалось привлечь силы трех фронтов – Воронежского, Степного и Юго-Западного, целью действий которых являлся разгром противника в районе Белгорода и Харькова, что открывало советским войскам путь к Днепру, давало возможность захватить переправы на этой реке и отрезать пути отхода противника из Донбасса на запад. В совокупности все это обещало большие оперативные выгоды. Выполнить план намечалось в два этапа: на первом нанести поражение немецким войскам севернее, восточнее и непосредственно к югу от Харькова, а затем, на втором этапе, освободить город Харьков. Таким образом, основными целями операции «Полководец Румянцев» стали разгром группировки немецких войск в районе Белгорода и Харькова, выход советских войск к Днепру, захват переправ и блокирование путей отхода противника из Донбасса на запад, что создавало условия для полного освобождения Левобережной Украины609
См.: Великая Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 231.

Поскольку операция «Полководец Румянцев» являлась главной на южном крыле советско-германского фронта, действия советских войск на других направлениях (в частности, в Донбассе) планировались с учетом ее интересов. Это контролировал маршал Василевский, который в то время находился как представитель Ставки на Юго-Западном и Южном фронтах, совместно с их командованием разрабатывая планы разгрома противника в Донбассе.

В ходе подготовки окончательно оформился состав сил, привлекаемых к операции. В результате проведенных перегруппировок в составе ВорФ оказались 38-я А, 40-я А (армии придан 2-й тк), 27-я А (армии приданы 10-й и 4-й гвардейский танковые корпуса), 6-я гв. А (армии придан 5-й гв. тк), 5-я гв. А, 1-я и 5-я гвардейская танковые армии, 2-я ВА. К исходу 23 июля войска ВорФ занимали рубеж Снагость – Успенское, Глушинский:

– 38-я А на участке Снагость – Алексеевка – Успенское (исключительно);

– 40-я А на участке Успенское – Бубны;

– 6-я гв. А на участке Герцовка – Триречное;

– 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии на участке Триречное (исключительно) – Глушинский (танковая армия готовилась к выходу в резерв фронта).

Резерв ВорФ составляли 27-я и 1-я танковая армии, сосредоточенные в районе Белое – Бобрава – Пены (27-я А) и в районе Ивня – Меловое (17 км юго-западнее Ивни) – Владимировка (1-я ТА).

В состав СтепФ были включены 69-я А, 7-я гв. А, 53-я А с 1-м мк, 5-я ВА610
См.: Конев И. С. Указ. соч. С. 21.

К исходу 23 июля войска СтепФ вышли на рубеж Глушинский (исключительно) – Мелехово – Мясоедово – Разумное и далее по восточному берегу реки Северский Донец до Волчанска:

– 53-я А на участке Глушинский (исключительно) – Киселево (9 км юго-восточнее Вислое) (исключительно);

– 69-я А на участке Киселево – Мясоедово (исключительно);

– 7-я гв. А на участке Мясоедово – Разумное – Волчанск.

Южнее СтепФ (южнее Волчанска), по рубежу восточного берега реки Северский Донец, были развернуты войска ЮЗФ, в том числе правофланговая 57-я А, которую планировалось задействовать в операции «Полководец Румянцев» в составе СтепФ, занимавшая участок Волчанск (исключительно) – Малиновка.

Номинально СтепФ были подчинены также 47-я А с 3-м гв. мк и 4-я гв. А с 3-м гв. тк, сосредоточивавшиеся в районах Короча – Новая Слобода – Алексеевка (47-я А) и Чернянка – Орлик – Лозное (4-я гв. А). Однако фактически их оперативное использование не разрешалось без согласования со Ставкой Верховного Главнокомандования, где планировалось ввести эти армии в бой для развития наступления в полосе ВорФ, так что до начала операции они обе были выведены в резерв Ставки611
См.: Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г. Указ. соч. С. 279.

Поэтому 30 июля 1943 года генерал Иван Конев докладывал представителю Ставки маршалу Жукову, что Степному фронту поставлены активные задачи, но четыре лучшие армии фронта (5-я и 5-я танковая гвардейские армии, 27-я А с 4-м гв. тк, 4-я гв. А с 3-м гв. тк. – П. Б. ) переданы Воронежскому фронту; включенные в состав Степного фронта 69-я и 7-я гвардейская армии Воронежского фронта в результате июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в материальной части артиллерии и оружия; танков во фронте мало – в 53-й А всего 60 танков, в 69-й А – 88 танков, в 7-й гв. А – 50 танков, в 1-м мехкорпусе – 200 танков612
См.: Конев И. С. Указ. соч. С. 22.

В связи с этим Конев просил усилить фронт одним танковым корпусом, который полагал возможным взять у ВорФ (4-й или 3-й гвардейские танковые корпуса), а также передать СтепФ 4-ю гв. А или 52-ю А.

Кроме того, 5-й штурмовой (до 21 июля 1943 года – 8-й смешанный авиакорпус) и 10-й истребительный авиакорпуса 5-й ВА СтепФ (командующий армией генерал Сергей Горюнов, начальник штаба генерал Николай Селезнев) в середине июля еще не были готовы вести боевую работу – их доукомплектовали плохо обученным и не имевшим боевого опыта летным составом, а значительная часть техники была изношена и требовала ремонта613
См.: Горбач В. Указ. соч. С. 334–335.

При этом в целях оптимальной организации перебазирования 2-й и 5-й воздушных армий командование военно-воздушных сил Красной армии произвело перемену их боевого состава. Два указанных выше корпуса были 18–19 июля переданы в состав 2-й ВА ВорФ, откуда под управление 5-й ВА перешли 4-й истребительный, 1-й штурмовой и 1-й бомбардировочный авиакорпуса. В результате под командованием генерала Красовского оказались недостаточно обученные и технически готовые авиационные части, а генералу Горюнову пришлось решать проблему восполнения боевых потерь, понесенных соединениями 2-й ВА в ходе Курской оборонительной операции, – для укомплектования прибывших корпусов требовалось 170 новых самолетов614
См.: Горбач В. Указ. соч. С. 336–337.

Положение 5-й ВА осложнялось еще и тем, что ее соединения перебазировались на аэродромы, ранее занятые 2-й ВА, откуда уходящие части технического и тылового обслуживания этой армии вопреки указаниям командования ВВС вывезли весь инвентарь, все запасы, предметы снабжения и материалы, вплоть до кухонных котлов. С другой стороны, 2-я ВА имела некомплект автотранспорта – до 55 процентов от положенного количества, что вызывало задержки с доставкой боеприпасов и горюче-смазочных материалов (запас горюче-смазочных материалов составлял около 60 процентов от нормы, запас бомб и снарядов – 55–65 процентов)615
См.: Горбач В. Указ. соч. С. 339–340.

Относительно запасов горючего, общие запасы автомобильного бензина, имевшиеся на ВорФ и в особенности на СтепФ, не обеспечивали бесперебойного снабжения войск даже ко времени начала наступательной операции616
См.: Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г. Указ. соч. С. 283–284.

Причем как и 2-я ВА, ряд оперативных объединений обоих фронтов был недоукомплектован автотранспортом. Так, укомплектованность 1-й ТА по автотранспорту составляла около 55 процентов – не хватало более 3 тыс. автомашин617
См.: Люки открыли в Берлине. Боевой путь 1-й гвардейской танковой армии. М.: Воениздат, 1973. С. 71.

Нехватка горючего и транспорта снижала маневренность и подвижность частей и соединений, в особенности артиллерии.

Как видно, перед началом планировавшейся операции советским войскам требовалось время на подготовку и повышение боеспособности. Маршал Жуков отмечает618
Жуков Г. К. Указ. соч. С. 467–468.

Что войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не могли сразу перейти в контрнаступление, хотя этого и требовал Верховный главнокомандующий. Необходимо было пополнить запасы горючего, боеприпасов и другие виды материально-технического обеспечения, организовать взаимодействие всех родов войск, тщательную разведку, произвести некоторую перегруппировку войск, особенно артиллерии и танков. Кроме этого, всем командирам и штабам, особенно руководству СтепФ, необходимо было ознакомиться с обстановкой, а войскам – выйти в назначенные им полосы и здесь по-новому наладить работу тыла. По самым жестким подсчетам, на все это требовалось минимум восемь суток, однако Сталин торопил с началом сражения. Только с большим трудом, после многократных переговоров маршалам Георгию Жукову и Александру Василевскому удалось убедить его не спешить с активными действиями и начинать операцию тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. В связи с позицией Сталина интересно мнение А. Томзова619
См.: Томзов А. Потери бронетехники группы армий «Юг» в Курской битве. Немецкая бронетехника на Курской дуге. Приложение III // Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 823.

Что если бы советское наступление было еще отложено и началось не 3 августа, а позже, то немцы успели восстановить гораздо больше бронетехники, поврежденной в ходе операции «Цитадель», и тогда ход боевых действий мог сложиться несколько иначе, во всяком случае, Красная армия встретила бы гораздо более сильное сопротивление. С другой стороны, разница во времени проведения Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций позволила Ставке Верховного Главнокомандования передать в состав Воронежского и Степного фронтов 16-ю и 17-ю артдивизии прорыва, 3-ю гв. миндивизию и управление 7-го акп РГК с Западного и Брянского фронтов после выполнения ими задач по обеспечению прорыва обороны противника.

На 1 августа 1943 года боевой состав восьми общевойсковых (27, 38, 40, 53, 69, 5, 6, 7-я гвардейские) и двух танковых (1-я и 5-я гвардейская) армий Воронежского и Степного фронтов с приданными силами и средствами усиления включал: 15 стрелковых корпусов620
Управления четырех корпусов в распоряжении командования фронтов. (Примеч. авт. )

(50 стрелковых дивизий); 8 танковых и 3 механизированных корпуса; арткорпус (2 артиллерийские и 1 гвардейская минометная дивизии); корпусной район противовоздушной обороны (5 зенитных артиллерийских дивизий); 3 отдельные зенитные артиллерийские дивизии; 3 истребительные бригады; 7 отдельных танковых бригад; 4 отдельные артбригады и 5 отдельных истребительно-противотанковых артиллерийских бригад; 16 отдельных танковых и 10 отдельных самоходно-артиллерийских полков; 41 отдельный артиллерийский, гвардейский минометный, истребительно-противотанковый, зенитный полк; 1 отдельный артиллерийский дивизион и 2 дивизиона бронепоездов621
См.: Огненная дуга… С. 590–591.

В частях и соединениях двух фронтов насчитывалось около 1144 тыс. человек (из них 656 тыс. боевого состава), 14 376 орудий и минометов (включая реактивные установки, но без учета 50-мм минометов), 2439 танков и САУ, развернутых на фронте протяженностью 244 км (в полосе, которую до 18 июля занимал один ВорФ)622
См.: Гончаров В. Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 764–765; Великая Отечественная война 1941–1945. С. 81; Огненная дуга. С. 598–599; Россия и СССР в войнах XX века. С. 287.

Здесь следует заметить, что сопоставление данных по боевому составу и численности сил и средств двух указанных фронтов позволяет предположить преуменьшение общего количества их бронетехники. К началу операции 4 танковых и 2 механизированных корпуса, 1 отдельный танковый и 6 самоходно-артиллерийских полков в составе 1-й и 5-й гвардейской танковых армий, по некоторым сведениям623
См.: Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Кравченко И. М. Указ. соч. С. 67; Катуков М. Е. Указ. соч. С. 573; Соотношение Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 361, 364; Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984. С. 206.

Насчитывали до 1105 танков и САУ (1-я ТА – 562 танка и САУ, из которых 542 боеготовых; 5-я гв. ТА – 543 танка и САУ, из которых 503 боеготовых). В составе 7 отдельных танковых бригад (по 53 танка), 15 отдельных танковых и 4 отдельных самоходно-артиллерийских полков (по 39 танков и от 12 до 21 САУ в полку), приданных общевойсковым армиям двух фронтов, по штату должно было быть не менее 1 тыс. танков и САУ, а 1-й механизированный и 4-й гв. танковый корпуса насчитывали соответственно 204 и 189 танков и САУ – всего 393 боевые машины624
См.: Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская

В совокупности получается приблизительно 2,4–2,5 тыс. танков и САУ, однако при этом остаются неучтенными еще три оперативно-тактических танковых объединения – 2, 10 и 5-й гвардейский танковые корпуса, которые были задействованы в операции «Полководец Румянцев» с самого начала ее проведения. В каждом из этих корпусов к началу августа насчитывалось по 100–150 танков и САУ, в частности, когда 10-й тк был 16 июля выведен для доукомплектования, то в его частях имелось 110 боеготовых танков625
См.: Замулин В. Н. Прохоровка – неизвестное сражение великой войны. М.: АСТ; Транзиткнига, 2005. С. 503–504.

5-й гвардейский и 2-й танковые корпуса получили на доукомплектование бронетехнику из резерва ВорФ, помимо того что оба корпуса располагали ремонтным фондом боевых машин626
Ивановский Е. Ф. Атаку начинали танкисты. М.: Воениздат, 1984. С. 135.

Следовательно, общее количество бронетехники, которым располагали оба фронта, должно было быть около 2,7–2,9 тыс. боевых машин, а не 2439 танков и САУ (1972 танка и САУ на ВорФ, 467 – на Степном627
См.: Гончаров В. Статистика и комментарии. Приложение II // Битва Огненная дуга. С. 764–765.

). В действительности, согласно некоторым данным, войска ВорФ имели на 199 единиц бронетехники больше – 2171 танк и САУ628
См.: Катуков М. Е. Указ. соч. С. 573; Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 364.

Тогда общее количество бронетехники обоих фронтов достигает величины 2638 танков и САУ, что представляется более достоверным, учитывая вероятный некомплект в отдельных бронетанковых частях и соединениях, которые участвовали в оборонительных боях на южном фасе Курского выступа (например, в танковых бригадах 6-го тк 1-й ТА к началу операции было по 40–45 танков629
См.: Гетман А. Л. Танки идут на Берлин. М.: Воениздат, 1982. С. 103.

). Аналогичная величина бронетанкового парка двух фронтов – свыше 2,6 тыс. танков и САУ – приводится и в отдельных советских военно-исторических работах, хотя при этом учитываются и две танковые бригады 57-й А ЮЗФ (109 боевых машин)630
См.: Советские танковые войска 1941–1945. М.: Воениздат, 1973. С. 138.

Соединения 2-й и 5-й воздушных армий Воронежского и Степного фронтов (22 авиадивизии) на 1 августа 1943 года насчитывали 1311 боевых самолетов – 748 и 563 машины соответственно (в том числе 555 истребителей, 435 штурмовиков, 285 бомбардировщиков, 36 самолетов-разведчиков), для поддержки которых дополнительно привлекалось 200 самолетов авиации дальнего действия – всего свыше 1,5 тыс. машин (по другим данным, во 2-й ВА перед началом наступления было 753 самолета, а в 5-й А – 769, всего свыше 1500 боевых машин фронтовой авиации, причем большое количество новой и отремонтированной боевой техники поступило с заводов и из армейских мастерских непосредственно перед началом наступления, с 31 июля по 2 августа)631
См.: Гончаров В. Статистика и комментарии. Приложение II // Битва под Курском: От обороны к наступлению. С. 766; Горбач В. Указ. соч. С. 338; Огненная дуга. С. 594–595.

Кроме того, с целью воспрепятствовать противнику в маневре силами и средствами в период с 4 по 15 августа в сражении были задействованы еще и соединения 17-й ВА ЮЗФ (отдельная бомбардировочная авиадивизия и два смешанных авиационных корпуса – всего не менее 300–400 самолетов)632
См.: Горбач В. Указ. соч. С. 369–375; Огненная дуга. С. 482.

Так что действительное количество используемых в операции авиационных средств составило гораздо более 1500 машин – по-видимому, в целом около 2 тыс. самолетов.

Таким образом, советские войска превосходили противника в соотношении 3,8:1 по личному составу (по боевому составу 3,3:1), 4,8:1 – по артиллерии, 6,6:1 – по танкам и самоходным орудиям, минимум 1,5:1 – по самолетам (вероятнее всего, 2:1, а в начале операции минимум 3,4:1). Средняя оперативная плотность сил и средств, сосредоточенных на Воронежском и Степном фронтах, достигала 4,7 тыс. солдат и офицеров, 59 орудий и минометов, 11 танков и САУ на километр фронта, что было в 4,7 раза выше, чем у противника, по личному составу, в 5,9 раз – по артиллерии, в 5,5 раз – по бронетехнике. Следовательно, командование Воронежского и Степного фронтов теоретически располагало возможностью равномерно распределить войска по всей занимаемой полосе и одновременно перейти ими в общее наступление – достигнутое численное и материальное превосходство в основном обеспечивало четырехкратный перевес, считавшийся по опыту вполне достаточным для достижения успеха в наступлении против заранее подготовленной обороны.

Эти данные полностью подтверждают мнение фельдмаршала Манштейна633
Манштейн Э. Указ. соч. С. 545.

Что в районе действий ГА «Юг» решающим условием для хода кампании стало превосходство в силах на советской стороне по количеству и численности соединений, а также во все увеличивающейся степени по их вооружению, бывшее колоссальным уже к окончанию операции «Цитадель». Так, по немецким данным на 17 июля 1943 года, 29 пехотных и 13 танковых и моторизованных дивизий группы армий должны были обороняться против 109 советских стрелковых дивизий, 9 стрелковых бригад, 10 танковых корпусов, 20 отдельных танковых бригад, 16 танковых полков, 8 противотанковых истребительных бригад; до 7 сентября перед фронтом группы армий было зафиксировано еще 55 стрелковых дивизий, 2 танковых и механизированных корпуса, 8 танковых бригад и 12 танковых полков (при этом ударную силу советской стрелковой дивизии, по сравнению с немецкой пехотной, увеличивали приданные отдельные танковые бригады или полки; ударная сила одного советского танкового корпуса соответствовала приблизительно силе немецкой танковой дивизии; советский механизированный корпус превосходил немецкую моторизованную дивизию). Общее соотношение сил на фронте ГА «Юг» Манштейн оценивает в пропорции приблизительно 7:1 в пользу советской стороны (в среднем общее соотношение сил без учета авиации составляло 5:1 в пользу советской стороны. – П. Б. ). Соответственно, фельдмаршал отмечает, что такое численное превосходство давало возможность русским наступать не только на одном, но часто и на многих участках одновременно, имея подавляющее превосходство в силах. Кроме того, оно позволяло противнику удивительно быстро восполнять свои потери. Так, перед фронтом группы армий «Юг» противник смог только за период с начала июля до сентября отвести с фронта на отдых один раз, а частично даже два раза 48 стрелковых дивизий, 17 танковых и механизированных корпусов и, кроме того, ежемесячно давать всем дивизиям 10 процентов пополнения. (Действительно, 1-я ТА ВорФ, понесшая большие потери в ходе Курской оборонительной операции, получила более 200 новых танков и к началу августа 1943 года была укомплектована на 82 процента по личному составу, на 81 процент по танкам, на 67 процентов по самоходным артиллерийским установкам, на 85 процентов по орудиям и минометам, хотя генерал Николай Попель и утверждает, что новые пополнения войскам ВорФ не выделили, поэтому наступательные действия они вели теми силами и средствами, которые оставались после окончания оборонительной фазы Курской битвы634
См.: Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Кравченко И. М. Указ. соч. С. 63; Попель Н. К. Указ. соч. С. 181.